Арктика выразила готовность предоставить Орбитали право выкупа мастерских рабочих контрактов для привлечения специалистов к проекту «Кементари»…
В районе Хабаровска произошла очередная трехсторонняя стычка между мобильными бандами, военизированными отрядами таблигитов и красноярской Самозащитой…»
Я вздохнул. Лимит на межсетевую переписку, предоставляемый Орбиталью, составлял до десяти трансмесседжей в месяц, и по красноярским меркам это был царский подарок. Я успел, тем не менее, выбрать его наполовину, отправив три письма родителям с Иркой и получив от них два ответных. Обстановки на границе Ирка и мать старались не касаться, но даже по обмолвкам было ясно, что рост напряженности чувствуется и внутри полиса. Отец кратко упомянул, что местную клиентелу Самозащиты могут переподчинить командованию Линейных Сил, что тоже было тревожным знаком.
Я оглянулся на Корчмаря. Интересно, застал ли «лисовин» Алтайскую войну? По возрасту – вполне мог. Может, поговорить с масбезом о своих опасениях?
Мне вспомнились вардроны, чей боевой строй прикрывал «Стартовую» все время нашего пребывания на ней. Было ли это сделано по случаю внеплановой посадки тандема? Или Орбиталь не желает оставлять свой корабль незащищенным в такой близости от территориальных вод Алланезии? А то и самого Пацифика? Несмотря на жару снаружи, по моей коже пробежали мурашки.
Через некоторое время я вдруг сообразил, что перед глазами давно стоит не хищная красота боевой машины, а другое, не менее приятное воспоминание. И невольно покраснел. Который раз я вспоминаю, как порыв тихоокеанского ветра отбрасывает непослушные волосы Ланцеи?
Все-таки лагерь для перемещенных лиц плохо сказывается на уровне интеллекта. Стоит несколько месяцев посмотреть на тупые рыла «сохатых», и уже первое встреченное симпатичное личико не желает выходить из головы. Крапивник сам не подозревал, насколько близки были его шуточки к действительности. Не те, что насчет «неоспоримых достоинств»… ну, впрочем, и те тоже!
Поезду потребовалось около двух часов, чтобы доехать до нужного нам выхода из магистрали. Мы выгрузились из контейнеров, двигаясь в плотном потоке грузовиков, проскочили погрузочный терминал и развязку на выезде – и дружно прилипли к окнам.
За магистралью высились мшистые склоны и пологие обрывы андского низкогорья, кое-где покрытые темно-зелеными купами кустарника, вдалеке между горными массивами блестела водная гладь большого озера. Но не знакомый по записям горный пейзаж, хоть и, бесспорно, красивый, приковал наше внимание. Мы смотрели вперед, на дорогу, убегавшую вдаль по широкому плато. От магистрали до смутно проступавшего на горизонте западного горного хребта – целиком занятому нагромождением забетонированных площадок, жилых и промышленных блоков, железнодорожных путей и пластиковых времянок. И ровной шеренгой металлических махин, выделяющихся даже на фоне жилблоков.
Тянулись