Я покинул хоспис на следующий день. Несомненно, до полного выздоровления было еще далеко, но дальше тянуть я не мог, иначе шанс напасть на след Рейвича упал бы до нуля. В моей памяти еще белели пятна, но и восстановленного было достаточно, чтобы действовать. Достаточно, чтобы приступить к выполнению моей задачи.
Когда я вернулся в коттедж, чтобы забрать свои вещи – документы, дареную одежду и полуразобранный алмазный пистолет, – мой взгляд сам собой устремился к той самой нише в стене, которая вызвала у меня такой панический страх в день пробуждения. Не могу сказать, что в коттедже спалось спокойно. Мои сны так или иначе были связаны с Небесным Хаусманном, что наглядно подтверждали пятна крови на простыне, которые я обнаруживал по утрам. Тогда я вспоминал разговор с Душой. Может быть, истинная причина моих страхов – индоктринационный вирус? Это он порождает у меня в мозгу те самые пресловутые структуры, а они создают лишние связи между мозговыми центрами. Но в этом я не был уверен.
Потом за мной зашла Амелия, и мы отправились вверх по длинной извилистой дорожке, поднимаясь все выше и выше на «небеса» – к оконечности одного из конусов. Подъем был почти незаметен, поскольку вес уменьшался с каждым шагом. Казалось, кто-то ведет меня под руку, увлекая вперед. Удивительная легкость восхождения вызывала эйфорию.
Минут десять-пятнадцать мы шли молча. Потом я спросил:
– Амелия, вы действительно были когда-то одной из нас?
– Вы имеете в виду – «спящей»? Да, но тогда я была совсем маленькой и едва умела говорить. На нашем корабле произошла авария, больше половины архива погибло. Рейс был транзитный, в каждой планетной системе брали пассажиров… так что теперь никто никогда не скажет, откуда я прилетела.
– Значит, вы даже не знаете, где родились?
– Я могу только догадываться… Теперь мне уже все равно.
Подъем ненадолго стал круче, и Амелия вдруг устремилась вперед, обгоняя меня.
– Теперь мой мир здесь, Таннер. Он блаженно мал, но в этом тоже есть своя прелесть. И даже здесь еще много неведомого.
– Не знаю. Здесь, должно быть, очень скучно.
– Ничуть. Все постоянно меняется. – Она указала вдаль, на изгибающийся горизонт обители. – Видите водопад? Он не всегда здесь находился. А внизу когда-то была деревушка, но теперь мы создали там озеро. И так все время. Меняем конфигурацию дорожек – это чтобы не допустить эрозию… Каждый год мне приходится заново учить карту. У нас есть времена года. Случается, что урожай не очень хорош, зато в другой раз Господь посылает нам изобилие. Всегда происходит что-нибудь интересное. К нам постоянно прибывают новые люди – и некоторые из них вступают в орден… – Она понизила голос. – И к счастью, не все они похожи на брата Алексея.
– Паршивая овца всегда найдется.
– О да. Знаю, что не следовало бы так говорить, но… получив от вас эти уроки, я почти уверена, что справлюсь с Алексеем. Даже надеюсь слегка, что он еще раз попробует.
Как я понимал ее чувства!
– Сомневаюсь, что он примется за старое… но не хотел бы оказаться на его месте.
– Я