– Я вас раньше что-то не видела.
– Я живу в Нью-Йорке и был в Вашингтоне только два раза, и то с экскурсией. Еще до того, как Миша переехал туда.
– Ребята, – нашу завязавшуюся беседу перебил Миша, – ребята, вы знакомьтесь, а я пойду поищу остальных.
– Если увидишь официанта, попроси подойти к нам. – У Гавиной мамы голос был малость визгливый, с оттенками одесского привоза. – Он нас совсем забросил.
– Иди, Миша. Я позабочусь о дамах. – Мы уже схватили по стаканчику в баре на полдороге, так что я представлял себе, как это сделать. – Дамы, что прикажете?
Одесса потребовала пиноколады с алкоголем. Да побольше, побольше. Надеюсь, что Гава отвык от кормления грудью. По-американски воспитанная девочка попросила американской же кока-колы со льдом, ее мама – просто бутылку воды. Заказ от третьей дамы был чуть сложнее.
– Если вы подниметесь вон на ту террасу, там будут три двери. У двери в середине – круглые ступеньки, в кафетерий. Там есть очаровательный сок красного цвета из местных цветов. Мне, пожалуйста, стаканчик. – Женя скосила глаза на маманю Гавы, не слышит ли. – Да побольше, побольше.
– Слушаюсь и повинуюсь!
Я исчез выполнять сложный заказ, повторяя про себя его ингредиенты.
Глава четвертая
Выполнить заказ было не столь сложно. Труднее оказалось не отдать официантам поднос, который я сам наглым образом утащил со стойки. В конце концов я отвязался от них, дав самое честное пионерское слово вернуть поднос через две минуты. Себе я взял того же цветочного сока. Украшением моего подноса стали три веточки цветов, сорванных по дороге и красовавшихся ныне в дешевом пластиковом стаканчике.
Первой свое получила безымянная мать Гавы. На этот раз она была рядом с малышом. Несмотря на то, что в силу наклона ее фигуры я видел только ее крепкие ноги и то, из чего они растут, свое «Thank you» я получил. Расстановка сил в шезлонгах изменилась. Девчушка получила свою коку в обмен на улыбчивое «Thanks», а вот место ее мамы занял дородный в районе живота мужичонка. Через маленький столик от него сидел еще один, с татуировкой выползающей из черепа змеи от плеча до кисти. Укладывание фотоаппарата в детскую коляску указывало на его нынешнюю роль – Гавин папа.
– Заказ сеньоры, сэр, – высказался я, протискиваясь промеж шезлонгов и ставя заказанную бутылку на столик.
Я замешкался, не зная, как начать разговор. Из-за чего был понят неправильно.
– Витя, у тебя есть рублик?
– Нету. – Витя отвечал по-английски. – Да и зачем? Сам подсчитай – в Вашингтоне в Костко упаковка в 35 бутылок стоит пять долларов, то есть четырнадцать центов за бутылку. За что доллар-то? Стоит этот олух здесь над душой…
Тут до меня дошло. Оделся я как пижон, весь в