– А с тобой весело, Гарвий, – сказала она, наслаждаясь моим испугом. – Садись за вёсла. Светить надо не вниз, а вверх, для того чтобы в нас не врезалась другая лодка. Спустя некоторое время я понял, что начались самые тяжёлые, в физическом смысле, минуты за день. Проклятые вёсла были словно сделаны из свинца, и никак не хотели слушаться. Пот лил с меня ручьём, воздух вырывался из лёгких со свистом, но гордость никак не позволяла сдаться на милость этой колкой и противной девчонке.
– Сядь обратно и не позорься. Мы на жёлто-красное построение с тобой опоздаем, если будем так плавать.
Всё-таки ничего или почти ничего не делать – это счастье. Даже остаются силы критиковать тех, кто чем-то занят – хотя бы про себя. Несколько раз мы приближались к другим шлюпкам; Алина забирала из моих рук факел и делала им какие-то знаки – ей отвечали тем же. Когда мы приплыли, я заметил, что нужный нам вход освещает голубой светильник, игравший, скорее всего, роль маяка.
– Когда мы отплывали, был такой же. Не заметил? – спросила девушка, заметив мой интерес.
– Нет, не заметил.
– Видишь, какой ты невнимательный. Вытяни лодку, и пошли.
За выходом нас ждал самый высокий подъём из тех, которые успели повстречаться на нашем пути. После него характер подземелья снова изменился. Сначала мы прошли по широкому деревянному мосту, проброшенному через подземную реку. По его краям стояли квадратные деревянные балки, соединявшиеся вверху поперечными брусьями. За ним нас ждал каменный дворик с низеньким заборчиком из булыжников по своим краям. В свою очередь, он заканчивался высокой стеной, сложенной из больших серых кирпичей, с тремя арками для входа. Проход в две из них, боковые, был блокирован железными прутьями так, как это бывает в старинных замках из исторических фильмов. Средняя была свободна.
На каменном дворике, в правой его части, расположились на привал группа людей. Они разожгли костёр и готовили на нём что-то съестное. Запах варева защекотал мои ноздри и заставил ещё сильнее томиться в истоме желудок, подчеркнув толстой жирной линией мысли о еде.
Стена в ширину оказалась очень толстой, и нам пришлось прошагать десять, а то и пятнадцать метров, прежде чем она закончилась. Мы оказались в помещении с потолком из мелкого тёмно-серого кирпича, который протягивал свои руки-колонны к самому полу, достигая цоколя, поросшего мхом. Сами стены были выложены из разноцветных кирпичей средних размеров, выпиленных, если судить по их окраске, из разных пород.
– Стой, кто идёт! – остановил нас патруль.
Но стоило им взглянуть на лицо моего лейтенанта, как к нам сразу же отпали все вопросы. Комната использовалась как форпост, и, помимо патруля, здесь находилось ещё несколько солдат и сержантов, располагавшихся на деревянных скамьях.
– Где Лопарёв? – спросила