Но шло время, Ка подрастала, и захотелось ей ездить быстрее. Но её стоколёсный велосипед как раз так был устроен, что у него можно было колёса откручивать. Всего семьдесят колёс Ка сначала оставила, потом всего сорок, потом десять… В конце концов остался у неё велосипед с одним-единственным колесом. Зато как уж она на нём гоняла: весь двор любовался.
Потом вдруг – раз! – и забросила Ка велосипед. Всё сидит, мечтает о чём-то. «Что же ты совсем не катаешься?» – спрашивают её подружки во дворе. А она отвечает: «Да я теперь совсем без колёс научилась кататься. Со скоростью мысли.»
Только ещё какое-то время прошло, и Ка опять на своём бывшем стоколёсном велосипеде появилась. Теперь у него два колеса было, как и у всех прочих. И ездила она уже не тихо, не быстро, а самым обычным образом.
– Что, надоело со скоростью мысли разъезжать? – захихикали подружки.
– Да нет, не разучилась, – говорит Ка. – Как бы я без этого знала, куда мне на велосипеде ехать?..
В достаточной ли степени мы пользуемся своей человеческой особенностью – способностью к внутреннему ориентированию? А если мы самоуверенно ответим «да», то достаточно верное ли у нас представление об этой достаточной степени?..
Слишком многое отвлекает нас от путешествий вглубь. Цивилизация приучает нас к бесконечной погоне за внешним. Культура скорее подыгрывает в этом цивилизации, нежели противостоит ей. Отдельному человеку, понявшему необходимость освоения своего внутреннего мира, приходится затратить много усилий для того, чтобы приучить себя к тому, к чему его не приучило родное человечество.
Парадокс в том, что неумелое внутреннее ориентирование чаще всего становится главной причиной серьёзных ошибок во внешнем ориентировании. Трагедия цивилизации состоит именно в этой бесконечно повторяющейся ситуации. Человек, как правило, следует тем принципам внешнего ориентирования, которые ему привило окружение. Со временем он начинает всё более ясно ощущать: что-то тут не так, внешнее ориентирование невозможно без внутреннего. Но навыков путешествий вглубь у него нет, и собственная душа оказывается для него загадочной и непроходимой, как джунгли.
Никому не пожелаешь оказаться в положении человека, погибающего в собственном внутреннем мире, запущенном и одичавшем. Никому не пожелаешь и мнимого благополучия, основанного на полном отказе от путешествий вглубь: ведь это всего лишь более ранний этап той же самой катастрофической эволюции.
Цивилизация, преуспевшая в изготовлении всевозможных материальных имитаций и заменителей, культивирует и суррогаты внутреннего мира: алкогольные, наркотические, психоделические. Но эти мнимые миры, как известно, ничего не решают. Свои решения проблем внешнего мира можно найти