Было дернулся в сторону на помощь, однако меня остановил другой пациент и начал невнятно говорить про бегемотов. По нему сразу можно было сказать – принял лекарства на ночь. Большинство пациентов после девяти вечера выглядели примерно так: взгляд в пустоту, нарушенная координация движений и несвязная речь на отстраненные темы, если вообще оставалась способность произносить слова. Простояв несколько минут возле невменяемого пациента и повернувшись в сторону пункта дежурства, увидел, что там уже никого нет, и отбросил идею идти разбираться.
Смены бывают разные, и в тот вечер была не самая приятная. В первый день дежурила по крайней мере одна из этих медсестер и сначала показалась вполне добросовестной и ответственной. Спустя время первые ощущения испарились без возможности восстановления. Покорректнее описать не получится. На деле происходит так: некоторые берут шоколад и за это, например, разрешают задержаться на небольшое время после свободного выхода в выходные (проверок-то точно не будет) или взять кипяток из комнаты отдыха персонала, так как в других местах иметь кипятильники или чайники не положено, а большая часть персонала считает взятки в виде натуральных подачек нормой и по-прежнему относится к подопечным как к куску говна, откровенно вытирая о них ноги. Второй вариант был вечером в день прописки: постоянный шум персонала в коридоре и крик за мелочную провинность. Попросился в душ в платной палате – влетело и тем, кто там находился, и тебе; сходил покурить в неположенное время или в бельевую с разрешения уборщицы – крика меньше, но все равно ты говно. Лицам на осмотре было проще, формально нас не имели права лишить свободного выхода. В обход распорядка и режима, если призывник не понравился, его можно было направить на забор крови или прохождение тестов в отведенное личное время, хотя была сложность: медсестре нужно объяснить врачу, принимающему лицо на осмотре, почему он не отправился на процедуры с утра или хотя бы до обеда. К пациентам отношение за провинности и нарушения куда более строгое: привязка в кровати, усиление дозировки или мощности применяемых препаратов, запрет свиданий или личных вещей. Не могло быть возражений, потому что, если человек в дурдоме признан больным, то прав и голоса у него нет. Все происходит исключительно на усмотрение персонала, и это не полностью закрытое учреждение, а тем более отделение. Страшно представить, что творится в Гайтюнишках!
Несколько раз поднималась тема иерархии. Завсегдатаи уверяли, что она очень строгая и четко распределена, лично я ничего подобного