И вышел вон.
Следом вышел сопровождавший Джанни во время визита Вишня. Когда выходил, сочувственно подмигнул разочарованно молчавшему Артуро.
Оскар
I
Вояжи на остров в составе Стива, Джанни, парней и примкнувшего к ним Майкла прекратились так же внезапно, как и начались, и с той поры Стив стал ездить на остров лишь в компании Джанни и Майкла.
Всё изменилось после четвёртой совместной поездки, когда прежнюю компанию в первый и последний раз разделил Оскар ван Сантен – левая рука Стива в теневой империи и единственный из парней, кто общался с боссом без того, чтобы о содержании беседы знал Джанни.
Таким профессионалом, как Оскар, гордилась бы любая разведка. Красавец и умница, специалист по тому, что в сфере торговли и сервиса обычно называется налаживанием коммуникативных связей с целью выгоды, а в агентстве звалось проще и банальнее – внедрением, Оскар ван Сантен был плодом союза голландца и француженки, самых, наверное, отвязных ньюйоркцев периода восьмидесятых, подвизавшихся в тамошней богеме и наградивших сына вполне сумасшедшим сочетанием тонкого, расчётливого ума, бешеного темперамента и патологической склонности к авантюрам.
Оскар стал гордостью агентства семь лет назад, когда во время поступления на службу решил тест с такой лёгкостью, что Джанни усомнился в честности прохождения новичком вступительного испытания. С тех пор его задействовали в самых деликатных делах, а Стив платил ему огромные деньги и прощал всё: и привычку ездить по опасным для жизни и дела маршрутам, и нагловатую манеру общения, и даже пьяные оргии в злачных местах юго-восточного азиатского региона, устраивавшиеся гордостью агентства в компании транссексуалов и несовершеннолетних проституток мужского пола.
Оскар жил один, не имел постоянного партнёра, снисходительно терпел своих ветреных и пьющих родителей и почти все заработанные деньги вкладывал в фонд борьбы за сохранение природы Арктики, парадоксальным образом воюя с тем типом разрушителей природы, на котором зарабатывал себе на жизнь.
Высокий, мастер по целому ряду восточных единоборств и духовных практик, с живыми тёмными глазами, крючковатым и одновременно изящным носом, тонкогубым выразительным ртом, густой вьющейся шевелюрой и породистыми в своей естественной раскованности манерами, полиглот и знаток вин, он был неотразим и знал об этом.
– Я чувствую себя новозеландской коровой в обществе этого прохиндея, – шутил по его поводу Стив.
– Хорош, – соглашался Джанни. – Один из лучших у нас, я полагаю.
– Лучший, – уточнял Стив.
Оскар не ездил на остров по двум причинам. Во-первых, он был всегда очень занят, а когда выкраивалась свободная минутка, с головой бросался в мутный омут «низменных», по его собственному выражению, страстей. Во-вторых, ему было неуютно в компании Стива, так как, несмотря на видимую демократичность