– Недостаток хорошего секса? – вскрикиваю я. – К твоему сведению, мой секс всегда был просто фантастическим! Мужчины доставляли мне столько же или даже больше удовольствия, чем ты!
– Позволь тебе не поверить, – холодно смеется он.
– Конечно же!
Я сжимаю кулаки – так и хочется его стукнуть!
– Ладно, Джуд. Я не сомневаюсь, что другие мужчины тебя удовлетворяли. Я лишь говорю, что твой секс никогда не был таким, как со мной. Черт возьми, разве ты когда-нибудь говорила: «Трахни меня!», покраснев от страсти?
– Это вульгарное слово. Грубое.
– Нет, малышка. Ничего подобного. Просто за тебя это сказала страсть. В определенных ситуациях страсть делает людей раскованными. Страсть – это когда хочешь смотреть, как другая женщина или другой мужчина терзают тело твоей женщины, а ты наслаждаешься увиденным или участвуешь. Джуд, в ду́ше ты полностью отдалась страсти. Ты сказала то, что хотела. Ты попросила трахнуть тебя, потому что хотела этого.
– Я не хочу тебя слушать.
– Нравится тебе или нет, но ты такая же, как и бо́льшая часть человечества. Проблема в том, что человечество делится на тех, кто не довольствуется традиционным сексом и наслаждается им без всяких табу, и на тех, кто воспринимает секс как грех. Для многих секс – это опасность! Для меня же секс – развлечение! Наслаждение! Блаженство! И знаешь, что бесит меня больше всего? Тебе понравилось то, что ты испытала. Ты наслаждалась вибратором и женщиной, и ты даже сказала слово «трахнуть». Твоя проблема в том, что ты это отрицаешь. Ты обманываешь сама себя.
Рассерженная и возмущенная, я не отвечаю. Он прав, но я не собираюсь в этом признаваться. Я скорее умру.
Не глядя на него, надеваю трусики и бюстгальтер. Мне хочется поскорее уйти отсюда. Исчезнуть из этого отеля и из его жизни. Эрик, лежа на кровати с видом всемогущего бога, молча за мной наблюдает. Я ищу джинсы и майку, одеваюсь, становлюсь в центре комнаты и говорю:
– Уже ничего нельзя изменить. Но с этой минуты вы снова сеньор Циммерман, а я сеньорита Флорес. Я хочу вернуться к нормальной жизни, и для этого вы должны исчезнуть.
Я разворачиваюсь и ухожу.
Мне нужно проветриться и забыть о происшедшем.
13
Воскресенье.
Я обессилена.
Хочу забыть об Эрике, но по-прежнему болят мышцы внизу живота после его сумасшедших атак, и поэтому я постоянно вспоминаю вчерашний день. Это ужасно. Я до сих пор не могу поверить, что какая-то женщина играла с моей киской в его присутствии.
В начале двенадцатого я наконец встаю с постели и звоню папе. Я делаю это каждое воскресное утро. К тому же сегодня финал чемпионата Европы по футболу. Представляю, как он переживает. Кому нравится футбол, так это моему отцу. Я слышу два гудка и затем:
– Привет, смугляночка.
– Привет, пап.
Поговорив минут десять о Курро и чемпионате, отец меняет тему разговора:
– С тобой все в порядке? У тебя грустный голос.
– Все нормально, пап. Я просто немного устала.
– Смугляночка, –