К тому же, как видно, на небесах сочли, что всех этих испытаний и треволнений Рекифесу Рендеру недостаточно, усугубив его и без того нелегкую жизнь вспыхнувшей на пустом месте сварой между представителями религиозных конфессий, обосновавшихся в Шадизаре. Митрианцы жаловались на поклонников – и особенно поклонниц Иштар, переманивающих красочными обрядами паству к себе. Госпожа Лейлит, верховная жрица иштарийцев, недавно приволокла многостраничный донос на маленькую общину последовательниц Дэркето, яростно кляня последних за распущенность и растление нравов. Девы Дэркето робко негодовали на туранцев, следующих суровым воинским заветам Эрлика – вплоть до полного воздержания, подумать только! – и приравнивавших капище Сладостной к обычному борделю…
Единственное, что объединяло верующих различных учений и их духовных наставников – ненависть к воспрянувшему в нынешнем году культу Затха, Паука Всезнающего и Всеведающего. Рекифес полагал, что поклонение Пауку уже давным-давно сошло на нет, а два его уцелевших храма пребывают в весьма бедственном состоянии. Однако горожане, что подтверждалось осведомителями, и в самом деле по неведомой причине вновь обратились к своему древнему божеству. Впитавшаяся в кровь подозрительность твердила месьору Рендеру: ничего хорошего от эдаких новостей ждать не приходится. Кончится все мордобитием во имя веры, а ему опять искать виновного.
Хорошо хоть, ни единая живая душа не жаловалась на нынешнего покровителя города, Обманщика. Правда, до Верховного Дознавателя дошел смутный слух о дерзкой выходке кого-то из Ночного Братства, стянувшего с алтаря одного из молелен Хранителя Воров ритуальный талисман, кольцо с отмычками. Зачем они кому-то понадобились, молва сказать затруднялась: отмычки были проржавевшими в прах и грозили вот-вот рассыпаться.
А тут еще новая беда. Пришла, как водится, откуда не ждали.
Из блистательной Тарантии вернулся в отчий дом Адриеш Тавилау, долгих пять лет постигавший разнообразные науки в стенах тарантийской Обители Мудрости. Помимо обширных знаний касательно языков и законов Материка, сей способный студиозус нахватался в Аквилонии всяческих вольнодумных идей, каковые идеи, едва появившись в Шадизаре, принялся увлеченно воплощать в жизнь. Мало того, сумел увлечь своей затеей младшую сестру, Юнру Тавилау. А затея была – ни много ни мало как выставить в самом неприглядном и смешном свете городские власти, ожиревшие и продажные, по мнению молодого Тавилау.
Острый ум Юнры, редкостное ехидство Адриеша и деньги «Торгового Дома Тавилау» быстро сделали сию непростую задачу не только выполнимой, но и весьма популярной сперва