– Твою мать, – выругался адмирал, глядя, как гибнут его люди, но коней у него в запасе не было, приходилось рассчитывать только на лучников.
Смятые порядки, правда, немедленно получили поддержу. С борта качавшихся на волнах неподалеку от берега триер лучники «покосили» немало всадников противника, но это не помогло. Левый берег вновь оказался полностью в руках армии Палоксая.
– Руби канаты! – истошно заорал Леха, которому до смерти надоело топтаться на одном месте, стараясь подбодрить итак ловко орудовавших топорами и мечами моряков с триеры: – Быстрее!
А когда заметил, что «Ойтосир» сдвинулся с места и, разваливая остатки препятствия, медленно поплыл, сам устремился к его высокому борту. Корабль, продвигавшийся вперед усилиями гребцов на корме, еще находившейся в воде, и моряков, которые отталкивались шестами от изуродованных судов, наконец выбрался на оперативный простор, раздавив очередную лодку. Леха запрыгнул на него едва ли не в последний момент, отбросив щит и ухватившись за борт одной рукой. Его тотчас подхватили дюжие охранники и втянули на палубу.
– Уничтожить лодки противника! – приказал Ларин, едва отряхнувшись и твердо встав на ноги.
Лучники и без его команды уже давно выцеливали утлые суденышки, метавшиеся по реке в поисках спасения. Стрелы, не переставая, свистели в воздухе. Правда, теперь это были в основном стрелы скифов Ларина. Едва увидев прорыв, все лодки оборонявшихся бойцов, как по команде, устремились к тому берегу, где хозяйничала конница Палоксая. «Значит, их там больше, – рассудил адмирал. А глядя, как пытаются спастись разбитые защитники „понтона“, продолжил свою мысль, – тогда, пожалуй, оккупируем другой берег. Все меньше солдат положим. Хамор там, да и опять же конница наша сюда пробиваться будет, а там, в дельте, слишком много проблем Палоксай мне может подкинуть. Надо зацепиться и обождать немного, пока не рассосется».
Бой на воде почти закончился. Взяв на абордаж вражескую триеру, скифы разжились еще одним кораблем. Все лодки противника были либо уничтожены, либо уже пристали к противоположному берегу. Но артиллеристы с триер все еще посылали им вдогон ядра. И одну из лодок превратили в щепки уже у самого берега. Обернувшись назад, Леха увидел, как через пробитые в «запруде» бреши, расширяя их, проходят триеры его флота, почти не принимавшие участия в сражении. Правый берег уже полностью контролировала его пехота, а левый, к сожалению, противник.
– А ну поворачивай к правому берегу, – приказал Леха, – осмотреться хочу.