Все на них будут глазеть. А Настя прижмется к нему поплотней и скажет:
– Не мужик у меня, а золото…
– И какого только черта я тебя такого непутевого терплю, – не унималась Настя.
– Ну, Насть…
– Ну-ну…Всю жизнь, ну да ну… Не мужик, а дите великовозрастное. Мало мне одного ребенка в доме… Надоело. Уйди с глаз долой. Уходи и не показывайся пока ума-разума не наберешься…
– Ну, Насть…
– Я все сказала, – неожиданно твердо отрезала жена и вытолкала изумленного Федора за дверь. Заперла ее изнутри.
Федор, потолкавшись недолго у дверей, вздохнул и отправился на родительский двор. Пробрался в бурьян и завалился на кровать. Снова замечтался.
И дойдут они втроем до клуба. Мужики расступятся, пропуская:
– Здорово, Федор. Семейство выгуливаешь?…
– Да надо бы немного и развеяться, а то все работа да работа…
И вечером не пустила Настя Федора в дом. Пришлось заночевать в родительском.
И на следующий день история повторилась. И на следующий.
Новость облетела деревню. Мужики на работе кривили рты:
– Видать, совсем ты непутевый мужик, Федор. Ни движок толком починить, ни бабу приструнить…
Федор отмалчивался. Возвращался в родительский дом и смотрел в небо. А оно по-осеннему хмурилось. Мешало сосредоточиться. И еще какие-то шорохи в бурьяне появились.
Федор думал сначала, что ему кажется, будто тень какая-то там мелькает. Но потом затаился и выследил-таки. Белка рыскала по огороду. Готовилась, видать, к зиме. Собирала на огородах припасы, а под склад присмотрела себе заросший угол пустующего родительского дома.
Чудная красивая белка. Уже зимняя серебристо-бежевая шкурка. Пышный пушистый хвост. Маленькие бусинки-глазки.
Федор стал присматривать за ней.
В маленьком щупленьком тельце было столько сил. Белка ни минуты не сидела на месте. Прыгала по земле, по заборам и деревьям. Что-то рыла в бурьяне. Стрелой неслась к дому и обратно. Федор даже не успевал разглядеть порой, какую добычу она сжимала своими зубками: орех, подсолнуха кусок или еще что… Дела у нее явно спорились.
А на улице стало холодать и Федор снова попытался было вернуться домой. Но Настя снова его не пустила.
Тогда он пришел днем, когда жена была на работе. Но не пустила и дочь. Заревела за дверью:
– Не сердись. Мамка не велела…
– Не велела – так не велела, – развел руками Федор и снова вернулся в родительский дом. Затопил в нем печку. А для наблюдений нашел себе новое место – на завалинке возле двери под крышей. Там не дуло и не капало, как в бурьяне.
Белка уже совсем свыклась с его соседством. Бегала не только по огороду, но и по двору. Даже когда Федор сидел на завалинке.
Однако стоило ему встать или хотя бы поднять руку, она тут же взмывала на старую яблоню, а с нее на крышу дома.
– Ишь,