– Теперь ты расскажешь мне все. Кто вы такие, что вам надо. Или… Я не просто убью тебя. Я прострелю тебе колено, потом второе, потом…
– Опусти пистолет!
Марату показалось, что мир перевернулся. Прежде, чем он оглянулся, он понял, что его развели, причем достаточно легко. Темный стоял за спиной и держал его на прицеле. Сомнений не было: Рыжий – приманка. Он вышел на открытое место, явил себя, и Марат попался на живца. Неважно, где прятался Темный. Это – детали. Да-а, Бонд не скоро будет завидовать Марату.
– Не делай глупостей, – голос Темного звучал успокаивающе.
Марат отпрянул, пытаясь взять Темного на прицел, но у него не было шансов. До того, как пистолет оказался направлен Темному в грудь, Темный – какое странное у него оружие! – пальнул в Марата в упор.
Марат увидел яркую вспышку из широкого дула и почувствовал толчок, как если бы оказался на пути гигантского шара, которым разрушают ненужные старые постройки, и все погрузилось в темноту.
Мальчик открыл глаза, когда она вошла в комнату. Странная женщина осмотрелась: убедилась, что кроме него, никого больше нет. Под тонким плащом у нее угадывалась рукоять дробовика.
Выглядела она круто, что тут говорить. Он никак не мог понять, кого из киногероев она ему напоминает. Солт-Джоли? Одну из подруг Бонда? В обычном состоянии он вспомнил бы, но не сейчас, когда его терзал страх. Страх уже не за родителей, за себя. Стыдно было признаться в этом даже себе, но, к счастью, никто, кроме него, об этом и не знал, а перед собой он быстро оправдался: ему всего лишь семь лет.
Они находились в какой-то гостинице. Одна комната, маленькая прихожая, туалет и ванная. И балкон – женщина потребовала, чтобы он не только не выходил туда, даже не отодвигал штору. Ее предупреждения не понадобилось: он заснул до того, как она покинула номер. Это казалось странным, заснуть после всего, что случилось. Ему казалось, что после такого человек уже никогда нормально не заснет. Но он заснул, крепко и на какое-то время – чувствовал он себя не таким вымотанным.
Она выглянула на балкон, застыла, разглядывая кого-то внизу, на улице. Мальчик не выдержал затянувшейся паузы, встал, подошел к балкону, но выйти не рискнул.
– Куда мы идем? – заговорил он.
– Идем? – она не оглянулась. – Никуда не идем. Мы ждем.
Пауза.
– Скажи, как тебя зовут? – спросить об этом оказалось нелегко, хотя он не понимал, почему.
– А тебя?
– Назар.
– Назар… С вашего древнееврейского это означает «Посвященный Богу».
– Разве? – он поразился.
Мальчик никогда не слышал, чтобы его имя вообще как-то переводили. Назар, да и Назар.
– Да. Ты действительно посвящен Богу. Только… быть