– Пусть он наклонится, такой секрет только ему шепну.
Дитц наклонился.
– Ближе, – потребовал Подкопин.
Чего от него хотят, немец понял и без перевода. Он склонился почти к самым губам русского. И тут Подкопин попытался плюнуть фашисту в лицо, но плевок не получился. Тягучая слюна застряла в углу спёкшегося рта. Эсэсовец по-боксёрски резко и без замаха ударил Алексея в лицо. Потом ещё раз и ещё. С неимоверным грохотом на пол полетела капельница, стоявшая возле кровати. Но Дитц продолжал избивать потерявшего сознание Подкопина. Переводчик попытался урезонить своего начальника:
– Герр Дитц, успокойтесь! Допрос же не окончен!
Услышав на посту шум и крики, в палату ворвался доктор Кляйн.
– Герр штурмбаннфюрер, я три недели своей жизни потратил на то, чтобы вытащить этого русского с того света, а вы за минуту перечёркиваете весь мой труд! Зачем тогда просили поставить его на ноги?
– Только из уважения к вашему труду, – прошипел Дитц и выскочил из палаты. Переводчик и доктор переглянулись и ринулись за ним.
Из распахнувшейся двери Ингрид стала с любопытством наблюдать, как в коридоре появился разъярённый эсэсовец, перепуганный переводчик и невозмутимый доктор, который, следуя рефлексу аккуратности, педантично прикрыл открытую дверь палаты. Военный, широко шагая, морщился и тряс окровавленной рукой.
– Позвольте осмотреть рану, герр штурмбаннфюрер! – до конца оставаясь доктором, предложил Кляйн.
– Ничего серьёзного, поверхностный порез, но, чтобы исключить неприятности, я бы рекомендовал обработать рану. – И приказал медсестре: – Ингрид, бриллиантовый зелёный!
Девушка среагировала профессионально быстро. Пока она доставала пузырёк с зелёнкой и наматывала на палочку вату, Дитц высказывал переводчику:
– Одно слово – «азиаты». Этого русского куда-нибудь… чтобы сгнил побыстрей! – и, несколько раз щёлкнув пальцами здоровой руки, приговорил Алексея: – На Балканы! В каменоломни. Сколько сможет, прослужит Германии, а там… Ай! – спирт зелёнки неприятно защипал рану. – Благодарю вас, фрау…
– Фройляйн Ингрид Мюллер, – с многообещающей улыбкой поправила военного девушка.
– Целую ваши ручки, фройляйн Мюллер! – басовито зарокотал Фриц Дитц.
– Я понял вас, герр штурмбаннфюрер! Я подыщу ему прекрасное местечко! – сказал переводчик.
Дитц строевым шагом направился на свою передовую.
– В управление! – приказал офицер.
И парочка, к огромному облегчению доктора, стремительно пошла к выходу из госпиталя. Провожая гостей глазами, Кляйн мысленно перекрестился. Из задумчивости его вывели слова медсестры.
– Иоахим, а вы смелый мужчина. Не растерялись и не испугались этого майора!
– Если честно, то я испугался за вас, милая Ингрид! Мог бы начать размахивать тут оружием. Бог знает, что могло произойти.
– Вы