Заговор «красных маршалов». Тухачевский против Сталина. Сергей Минаков

в училище, как рассказал мне потом один из близких по учению товарищей Тухачевского, он бредил полководчеством и напрягал невероятные усилия, чтобы быть в первых рядах и выйти в гвардейский полк. Это удалось. Война. Начинается как будто осуществление… и вдруг плен»³⁴⁰. И это было неожиданным для него, но весьма важным обстоятельством: можно полностью согласиться с Цуриковым, что вынужденное безделье в плену досадно прервало военную карьеру Тухачевского, усугубив его честолюбивый «бонапартизм». «Если бы его не было, – продолжал свои размышления Цуриков, справедливо отмечая это обстоятельство, – может быть, и не было бы так ужасно уязвлено самолюбие и не надо было бы в возможностях революции искать вознаграждение за потерянное время»³⁴¹.

      Из совокупности всех ранее приведенных свидетельств, в той или иной мере объясняющих мотивацию политического выбора гвардии подпоручика Тухачевского, следует, что этот выбор был вполне осмысленным, но вряд ли мотивирован вдруг возникшими у дворянина-монархиста увлечением революционным марксизмом и «верой в коммунизм». Все близко знавшие его в то время в один голос утверждают, что он ни в коей мере не был большевиком. Он был увлечен перспективой реализации широкомасштабных, «наполеоновских» планов, открывавшихся перед российской революционной армией. Он был увлечен перспективой «коммунистического империализма», как однажды он сам написал об этом, рассуждая о «мировой революции», вносимой на русских революционных штыках в другие страны. Основная смысловая нагрузка в словосочетании «коммунистический империализм» для него приходилась, несомненно, на его вторую часть, а «коммунистический» являлось лишь инструментом реализации «империализма», идеологическим инструментом мобилизации масс. Напомню его рассуждения, переданные Ферваком, о том, что ему, Тухачевскому, все равно под какими знаменами, пусть даже под красными с марксистскими лозунгами, будет водружен флаг Победы над Варшавой и константинопольской Софией. И вскоре он «сделал ставку на сволочь».

      Надо сказать, что политический выбор Тухачевского осуществлялся в условиях выбора и других офицеров-семеновцев, его приятелей и тоже был неоднозначен.

      Полковники л-гв. Семеновского полка Р.В. Бржозовский и С.И. Соллогуб в 1918 г. уехали в Польшу. Там второй из указанных офицеров занял достаточно высокий воинский пост. Кадровый офицер-семеновец, начавший войну в составе «первого эшелона фронтовиков» с 2 августа 1914 г., правда к 1917 г. уже служивший в армейских штабах Генерального штаба, полковник Сергей Иванович Соллогуб (1885–1939), тоже выпускник Александровского военного училища, ровесник и сокурсник полковника Бржозовского, во время советско-польской войны был офицером связи в штабе высшего командования польской армии. В 1939 г., после крушения Польши и присоединения Западной Украины и Западной Белоруссии к СССР, и Бржозовский, и Соллогуб, оказавшиеся на территории, занятой советскими войсками, были арестованы НКВД и расстреляны.

      Венцкевич