– Эй, вы! Все сюда. Пэн, кончай тушить костер.
Стражники собрались вокруг него, большинство с вещами в руках. Пэн подошел последним, лицо перемазано сажей. Они начали было рассовывать вещи по сумкам, но Кэрролл рявкнул:
– Бросьте вы это все.
Он потер усталые глаза.
– Парни, за нами охотятся. И чует мое сердце, они уже совсем близко.
Несколько человек кивнули.
– Пэн, ты среди нас самый маленький. Отдай королеве свой плащ и доспехи.
Лицо Пэна напряглось, но он кивнул, расстегнул плащ и принялся снимать доспехи. Келси сунула руку в карман и зажала в кулаке второй кулон, прежде чем снять собственный плащ. Стражники начали надевать на нее железные доспехи Пэна, которые показались ей невероятно тяжелыми. Пару раз Келси пришлось сдержать вздох, когда на нее водружали очередной элемент снаряжения.
– Мы разделимся, – объявил Кэрролл. – Их наверняка немного, поэтому остается надеяться, что они не смогут выследить нас всех. Поезжайте в любом направлении, главное не вместе. Встретимся на лужайке перед Цитаделью через два дня.
Он повернулся к Пэну.
– Пэн, лошадь свою тоже отдай королеве. Если повезет, они бросят все силы на преследование кобылы.
Келси слегка покачнулась, когда Мерн водрузил на нее тяжелый нагрудник. Он был плоский, рассчитанный на мужскую фигуру, и ее грудь больно сплющило, когда стражник затянул застежки на спине. Мерн выглядел так, будто ночь у него выдалась нелегкая. Лицо его было мертвенно-бледным, а глаза по-прежнему красными.
– Кто поедет с королевой? – спросил Дайер. Судя по его виду, он молился, чтобы эта обязанность досталась не ему.
– Лазарь.
Келси оглянулась на Булаву, который стоял позади Кэрролла, в стороне от остальных. Лицо его сохраняло обычную невозмутимость. С тем же успехом Кэрролл мог поручить ему охранять какое-нибудь особо важное дерево.
Кэрролл улыбнулся, но в лице его была глубокая тревога. Келси ощутила дыхание смерти, почти увидев ее черную тень у него за спиной.
– Это наше последнее совместное задание, и самое важное. Королева должна добраться до Цитадели, даже если это будет стоить нам жизни.
Он жестом приказал стражникам расходиться, но едва они тронулись с места, Келси, собрав волю в кулак, приказала:
– Стойте.
– Госпожа? – Кэрролл обернулся, и остальные остановились на полпути к своим лошадям. Келси оглядела их всех, стоящих с решительными и сосредоточенными лицами в пепельном утреннем свете. Она понимала, что некоторые из них все еще ненавидят ее – где-то в глубине души, хотя чувство долга не позволяло им в этом признаться.
– Я знаю, что никто из вас не выбирал это задание добровольно, но я уважаю вас за службу. Я с радостью приму любого из вас в свою стражу, и если вы погибнете, о ваших семьях позаботятся. Даю слово. Пусть даже мое слово для вас ничего не значит.
Она повернулась к Кэрроллу,