– И где же расположен тот Внутренний Мир, который вы имеете честь представлять? – с трудом вырывался из-под власти его гипнотического взгляда фон Риттер.
– Здесь, в глубинах Антарктиды, – и, встретившись с недоуменным взглядом командира «Швабенланда», подтвердил: – Вы не ослышались, параллельно с нашим, суровым внешне-земным миром, подверженным действиям вулканов, потопов, землетрясений, капризных циклонов и разрушительных цунами, в глубинах планеты существует Внутренний Мир, в коем обитает внутриземная цивилизация, для большинства представителей которой выход на поверхность Антарктиды равносилен выходу внешних землян в открытый космос.
– Но почему? Мы ведь обитаем на одной планете.
– Я вижу, вас заинтересовали те сведения, которые вы действительно можете получить у меня.
– Ради поиска этого мира я и прибыл сюда.
– Но с того часа, когда вы получите эти сведения, – и без того резкий, гортанный голос Консула стал еще более грубым и откровенно угрожающим, – вы войдете в число Посвященных и не имеете права распространяться о них ни перед кем, кроме фюрера. С кем и какой именно информацией может поделиться сам фюрер – ему укажут.
– Фюреру… укажут?! – недоуменно переспросил фон Риттер. – Но, высокое собрание… Это уже что-то новое.
– Для вас, капитан цур зее, – новое… – уточнил Консул, заставив командира «Швабенланда» почтительно промолчать, не ударяясь ни в какие словесные или мысленные выяснения. – Если же вы нарушите данный запрет, все ваши рассказы будут опровергнуты и осмеяны, а сами вы закончите дни свои в одной из контролируемых нами психиатрических лечебниц. Или же скоропостижно скончаетесь, при диагнозе, сформулировать который ваши медики так толком и не сумеют. В медицине подобное, знаете ли, случается, – объяснил он в манере опытного шантажиста.
– Мне не нравится, когда меня пытаются запугивать, господин Консул.
– Мне еще не приходилось встречать человека, которому бы это нравилось. Но таковы наши жесткие условия.
Неловкая пауза, наступившая в их разговоре, не могла длиться вечно, тем более что она не была на руку ни одной из «высоких договаривающихся сторон».
– Мне это очень не нравится, – теперь уже по-настоящему входил в роль дипломата Странствующий Бездельник, – но, во имя высшего познания, я принимаю ваши условия.
– Благоразумно.
– В противном случае?.. – и себе впал в излишний авантюризм фон Риттер.
– Вы ведь прекрасно знаете, что бывает в подобных случаях. Скорее всего, уже сегодня «Швабенландом» командовал бы другой офицер. Если бы только Повелитель Внутреннего Мира не решил, что судно вообще не должно вернуться в Германию, поскольку исчезновение его вместе с людьми выглядит предпочтительнее.