Члены бюро обкома выглядели побитыми мальчиками, но дружно проголосовали за воинственный проект решения: статью в «Комсомольской правде» признали порочной, потребовали опровержения.
Никакого опровержения, конечно, не последовало. Довольно оперативно последовала реакция в высших эшелонах власти. Дело, если можно его обозначить, как «Комсомольская правда» против Соляника», было вынесено на секретариат ЦК КПСС. Обычно заседание этого руководящего органа партии вел второй человек в ЦК, которым, по сути, являлся М.А. Суслов. Но неожиданно для всех и для вызванного в числе других Ю.П. Воронова на заседании, к обсуждению статьи, появился Генеральный секретарь Л.И. Брежнев. Леонид Ильич лишь входил в эту роль. Обретал партийную мощь. Он придал заседанию обвинительный уклон.
19 октября 1965 года секретариат ЦК КПСС освободил А.Н. Соляника от должности капитан-директора объединенной китобойной флотилии «Советская Украина» и «Слава». После оглашения партийного вердикта Л.И. Брежнев принял его у себя в рабочем кабинете, все-таки поблагодарил за многолетнюю плодотворную работу. Но сказал, что нынешнее дело получило нежелательный резонанс в стране и за рубежом, поэтому-де и принято такое решение секретариата ЦК.
Но этим же решением секретариат ЦК одернул и «Комсомольскую правду» за пресловутую сенсационность выступления. А через какое-то время и Юрий Петрович Воронов получил новое назначение в «Правду»: вначале ответственным секретарем, а затем корреспондентом газеты в ГДР. По существу, это была ссылка. Одареннейшего интеллектуала отодвинули подальше от большой политики, от рычагов гласности, сделав лишь поставщиком информации из Берлина (само имя этого города вызывало у бывшего блокадника стойкую неприязнь).
Больше десяти лет Ю.П. Воронов собкорил в ГДР. Лишь М.С. Горбачев, став генсеком ЦК партии, вернул его в Москву и, оценив потенциал этого человека, поручил возглавить отдел культуры в аппарате ЦК КПСС.
А что Костенко? В «Комсомолке» обозначилась вертикаль его новых назначений: ответственный секретарь, замглавного редактора, первый замглавного. Потом ушел в «Правду», «Советскую культуру». За следующие годы я узнал много такого, что еще больше подняло Кима Прокофьевича в моих глазах.
Я назвал свои воспоминания «Со мной и без меня». Предлагаю отрывочный рассказ о том, что было с Кимом без меня.
Из статьи коренного известинца Марка Поляновского: «Ким заканчивал войну в Чехословакии младшим лейтенантом. Было ему, артиллеристу, около двадцати. В последнем бою за важный окоп на высотке он заменил убитого командира. Его товарищу снесло голову, и какой-то крестьянин помог похоронить обезглавленное тело у себя во дворе. Сам Ким Костенко был тяжело ранен в бедро, в руку,