Похоже, что нет.
На следующий день стало действительно хуже.
Я, как всегда, сидел в своей камере, занятый чрезвычайно важным и полезным делом (дремал). В последнее время днем меня клонило в сон, и способствовал этому, помимо прочего, мой обед. Сегодняшними пищевыми изысками стали сандвич из «кажется курицы», баночка желе и странная красная жидкость, прикинувшаяся фруктовым соком. Разморенный обедом, я почти сразу же прилег отдохнуть. Но не прошло и двух минут, как послышался лязг дверей.
Я сел. Опять Лазло. Только в этот раз с цепями в охапку.
– Поднимайся давай.
– Выдвинули обвинения? – с надеждой спросил я.
Лазло покачал головой.
– Детектив к тебе. Повернись.
Я сделал, как велено, и через несколько мгновений был намертво закован в цепи. И вновь белая птица надежды вспорхнула с жердочки и взмыла в беспросветно черное небо Декстерова мира. Детективом, конечно, мог быть кто угодно, но один из них – это Дебора, а потому я решил, что она наконец пришла.
Лазло выпустил меня из камеры, но повел не к окну, где мы еще вчера болтали с Берни, а мимо – к дверям, ведущим из тюремного корпуса. Потом передал что-то по рации, открыл дверь магнитным пропуском и махнул женщине за пультом управления. Она сидела высоко посреди зала – в стеклянной будке, – пропастью отделенная от тюремных камер, что глядели на нее сотнями пытливых глаз. Будка походила на диспетчерскую вышку, как в аэропорту, – одинокая и неприступная (если только у тебя не найдется гранатомета или лестницы – а их отбирают еще на входе).
Женщина в будке глянула на Лазло, потом на экран компьютера, проверила мониторы, и, спустя мгновение, дверь с щелчком отворилась. Мы вышли в крошечный, точно кладовка, предбанник; дверь закрылась. Два шага вперед – очередная дверь. Лазло поглядел в камеру под потолком и кивнул; спустя еще одно мгновение открылась и эта дверь, и мы вышли на площадку перед лифтами. Пять шагов до лифта – и после моей уютной камеры от такого простора голова пошла кругом. Но я взял себя в руки, и уже в следующий миг мы оказались в кабине. Двери закрылись; вновь окруженный четырьмя надежными стенами, точно в своей уютной камере, я расслабился и глубоко вздохнул.
Двери разъехались. Лазло вывел меня из лифта и, к моему удивлению, мы очутились на первом этаже здания. Впереди показался вестибюль. Там, за кордоном вооруженной охраны, стояли люди. Гражданская одежда и никаких цепей. Люди эти чего-то ждали, точно пытались попасть в здание. Ну надо же, я и не знал, что живу в роскошных апартаментах,