– Тянет на пожизненное заключение, – нахмурился Дронго.
– Верно. И боюсь, что прокуратура будет настаивать именно на этой мере наказания.
– А почему такая суровая статья? Вы знаете обстоятельства дела?
– Конечно, знаю. Мы с ним часто встречались, разговаривали, даже, можно сказать, дружили. У нас с ним была небольшая разница в возрасте, только десять лет. Мне тридцать четыре, а ему сорок четыре года. Он был младшим сыном у моей бабушки. Она родила пятерых детей. Старший, мой отец, ему уже почти шестьдесят. А младший был мой дядя. Между ними родились три девочки, мои тетки.
– Большая семья...
– И счастливая, – кивнула она.
Она взглянула на пачку сигарет, но заставила себя их не трогать. Было видно, как она колеблется.
– Что произошло? – спросил Дронго. – Чем я могу вам помочь?
– Его обвиняют в предумышленном убийстве, совершенном с особой жестокостью, – пояснила Сабина, – дело в том, что мой дядя Ахмед Абасов работал вице-президентом в банке «Универсал». Довольно небольшой банк, но достаточно динамичный и очень неплохо развивающийся...
– Откуда вы знаете?
– Я работаю в немецкой аудиторской компании в юридическом отделе, и мы знаем точные рейтинги всех московских банков.
– И вице-президент московского банка убил своего сотрудника? – не скрывая своего скепсиса, спросил Дронго.
– Именно так. Более того, есть даже два свидетеля случившегося.
– Давайте по порядку. Как это произошло? Где и когда?
– Четырнадцатого числа прошлого месяца. В отеле «Аврора Марриот» на Петровке, вы, наверно, знаете этот отель?
Он кивнул головой, не перебивая ее.
– В половине четвертого дня там снял номер его сотрудник Алексей Тимофеевич Паушкин. В половине седьмого он сам туда приехал. В половине восьмого там появился мой дядя. Он поднялся в номер к Паушкину. Через некоторое время оттуда донеслись громкие крики. Когда туда ворвались двое сотрудников службы безопасности отеля, они увидели, как мой дядя несколько раз ударил ножом Паушкина. Тот умер на месте от большой потери крови. Дядю задержали, допросили. В первые дни он был словно невменяемым. Затем пришел в себя, полностью признал свою вину. Отвечал на все вопросы следователя. Объяснил, что давно не любил Паушкина, который был заместителем начальника отдела в их банке. Конфликт произошел на личной почве, нож дядя якобы принес заранее. Умышленное убийство с отягчающими вину обстоятельствами. И двое свидетелей.
– Может, они видели, как он вынимал нож из тела убитого? В Древнем Риме в таких случаях говорили, что не следует торопиться с обвинениями, может, этот человек только решил помочь жертве.
– Не получается, – безжалостно заявила Сабина, – они видели, как он несколько раз ударил ножом. Он был весь забрызган кровью Паушкина. Нож приобщен к делу в качестве вещественного доказательства.
– Если обстоятельства дела именно таковы, как вы сказали, то я не совсем понимаю,