– Михаил, давайте на брудершафт! Но без всех этих выкрутасов и целований, пожалуйста…
– С удовольствием! А почему ты, Настя, не желаешь поцеловаться? – удивился своей наглости Михаил и даже слегка втянул голову.
– Потому, Миша, что ты нетерпеливый и абсолютно нелюбознательный. Вот тебе, как видно, все равно, что в книге написано. Между прочим, твое имя, если мы раскроем тайну книги, войдет в историю.
– Я весь внимание…
– Нет уж, сначала поедим.
Но оба, казалось, не заметили, как официант принес сначала солянку «Метрополь», потом утку с яблоками. Они говорили и говорили, не сводя друг с друга глаз, забывая заглянуть в тарелки.
– Я даже язык этой книги определить не могу, – жаловалась Настя, – знаний не хватает, какая-то странная письменность. А стило – вообще сплошная загадка. Вот, например, точно помню, что не надевала его, а оно среди ночи оказывается на моей шее, да еще легонько жужжит, словно муха. Странный предмет. Если честно, то я много раз надевала и снимала это стило и вот что заметила – как только оно тела касается, так сразу все плохие мысли вон из головы. Вдруг так радостно становится, легко, вот и ношу. Оно и сейчас на мне. Знаешь, что мне пришло в голову, когда перечитывала письмо Марфы? Что мы не зря с тобой встретились. Там сказано: книгу отдать Михаилу, а стило – Анастасии, и так поступать всякий раз на протяжении многих веков. Каким-то образом именно эти имена должны сработать. Предлагаю попробовать почитать вместе.
Огромной ладонью Михаил накрыл ее крохотную, почти детскую руку:
– Давай поедем ко мне на дачу, там безопасно. Никто не помешает.
– Потерпи немного, мой муж собирается надолго в командировку. Скорее всего, к Новому году – тогда и встретимся.
– Я не выдержу! Раньше никак нельзя?
Настя вдруг посерьезнела и как-то сникла сразу:
– Раньше нельзя – опасно.
Они сидели, слегка опьяневшие от старого, семилетней выдержки, вина и от совсем еще юной любви, которой не было и месяца, но им казалось, что любовь была всегда.
Тем временем рабочий день Семена подходил к концу. Оставался только один объект – ресторан «Метрополь». Надо было отследить контакты паршивой «контры» – иностранной журналистки и гражданской жены арестованного писателя, который был обвинен в шпионаже. «Контра» приехала из Германии, чтобы вызволить своего сожителя, и встречалась тут со всякими неблагонадежными. Вполне возможно, это заговор.
Сема за руку поздоровался со швейцаром и перекинулся с ним парой слов. Швейцар был из «своих».
– Проходи, – кивнул он. – Пока одиноких баб не было.
Спецстолик для таких случаев всегда пустовал. Он стоял у входа, и тот, кто сидел за ним, был незаметен за большой плюшевой гардиной. Семен прошел к столику, заказал нарзан и стал шарить глазами по залу. В центре сидела парочка. Женщина – спиной к нему, но он сразу узнал жену. Мужика тоже вспомнил – морда лощеная, буржуйская, видел их вместе под окнами квартиры.
«Вот