– Где живешь? – быстро спрашивает мой знаток здешней жизни.
– У Темрюка. Чирянский городок.
Последовала целая серия вопросов, заставляющая меня с завистью вздохнуть. Натуральный допрос в полиции. Тайной канцелярии стоит взять парочку уроков. Со скоростью пулемета, возвращаясь и переформулируя иначе для проверки, не давая опомниться, выяснялась родословная, занятия, участие в боевых действиях и набегах.
В одном месте заинтересовался всерьез, явно имел общих знакомых и в том бою на разных сторонах присутствовали. Забавное зрелище. Еще немного, и обнимутся, будто не стреляли друг в друга. Потом переключатель сработал, и опять понеслось про современный Азов и с ним связанное. Минут через двадцать казак хмыкнул еще раз.
– Не врет. Только, может, и засланец.
– Рассказывай, Афанасий, – разрешаю, – чего торопился к нам, и в подробностях.
Он сглотнул и принялся излагать. Настоящая осада, по его словам, началась от первых апрошей. То есть более ранее сидение в Азове вообще в расчет не принимали, имея достаточно свободное сношение с татарами и турками. Фактически чуть свыше месяца прошло. Ни одной бреши наши ядра в стенах не сделали, несмотря на тысячи выстрелов осадных батарей и речных прамов – плоскодонных артиллерийских судов. Однако весь город превращен в развалины, от недавнего попадания бомбы в Азове взорвался пороховой погреб. Взрывом было разрушено пять мечетей, сто домов, и погибло около трехсот человек.
Ага, вот так ровно три сотни убитых и сто домов. А до того момента ни один из них не пострадал. Восток. Чем побольше скажут, тем уважения заметно добавится. А сейчас он мне, то есть русским, льстит. Разве про мечети не врет.
Самое важное – уничтожены продовольственные склады. Люди устали и пали духом. Гарнизон до осады составлял добрых шесть тысяч человек…
В этот момент я вспомнил о своих прежних пессимистических мыслях. В начале осады русская армия имела не более десяти тысяч человек, сегодня примерно двадцать пять. По науке, если я правильно помню, численность штурмующих должна превышать в три раза численность осажденных. При уцелевших стенах приказ о взятии Азова приведет к серьезнейшим потерям. Нет уж, желательно и дальше долбить артиллерией, а не рваться на приступ.
– Полторы тысячи из гарнизона убиты, девятьсот умерло от болезней, и еще тысяча двести погибло жителей города, – гладко излагал перебежчик.
– Надо думать, лично пересчитывал, – прерываю с сарказмом. – Откуда ему такие вещи знать?
– По расходу продовольствия, – несколько удивленно отвечает он. – С едой плохо, и пайки старательно фиксируются. А имея хороших знакомых… В общем, настроение в городе тяжелое, – получив одобрительный кивок, продолжает. – Турки готовы на определенных условиях уйти. Ну, как почетно делают, с оружием, знаменами, и чтобы никаких препятствий всем желающим оставить Азов из жителей. Только им нужен хороший предлог. Штурм, позволяющий