Юнаков непроизвольно поморщился.
– Ну ладно, лирика закончена. Продолжаем… Два ранения и возвращение по прежнему месту. Кстати, показатель. Из госпиталя могут сунуть куда угодно – интересно, как оформлялось. Скорее всего, никак. Добирался до своей родной части, и задним числом писалась бумага. Что нам опять же намекает на определенное отношение со стороны начальства. Опять же смотри, как прыгнул. Из дивизионной в армейскую, а очередной орден командующим фронтом подписан. Ценный кадр. Должность вполне себе лейтенантская, а звания даже временного не дают. Почему – объяснять надо? Потенциально нелояльный тип. С такими, наоборот, носиться надо, холить и лелеять с прицелом на будущее, пусть пример являют всем иноверцам, в том числе и служебного роста, а они проверяют, на месте ли крестик. И запись последняя от его прямого начальника, страстно желающего пробить старшине офицерское звание. Двадцать два «языка» лично и в составе группы – это не хухры-мухры. Недаром свои ордена с медалями имеет. Он себе цену знает и на чужие слова с большой высоты поплевывает. Так что поимел ты, голубь, либо большую проблему на голову, либо хорошую опору в роте. Как сумеешь поладить. А я посмотрю. Это тебе тест на профпригодность – сам напросился. Считай, по результатам будут и выводы. Должно быть у старого человека развлечение?
– Ты еще не старый, – отрицательно помотал головой Юнаков. – Раньше казалось, когда сам курсантом был. Сейчас совсем по-другому смотрится.
– Подхалимничаешь, – довольно сказал надполковник. – Давно уже свои двадцать пять лет честно отбарабанил. Если бы не война, вышибли бы на пенсию без сомнений. А так еще требуюсь. А вообще – да. Я молод душой и бодр. Если бы не приходилось читать многочисленные бумажки, наверняка можно считать, что жизнь прекрасна. Вот недавно очередная поступила. Про некоего офицера Юнакова, прямиком из МВД.
Майор напрягся и сел прямо.
– Твое счастье, что анонимка, и еще большее – что я в своем кресле скоро десять лет сижу. Хвала Аллаху милосердному, всех кругом знаю и могу тихонько договориться. Ну, выпили молодые офицеры, – глядя прямо в глаза, пожурил надполковник, – ну языки распустили. Что они все на голову контуженные и рассуждают про воровство на самом высоком уровне, – так ведь без конкретики, и имени нашего замечательного Кагана и его семьи не порочили. Хотя и стоило бы, – после паузы добавил. – Но что они совсем не соображают, с кем и при ком говорят, – так это ни в какие ворота не лезет. Головой думай! – рыкнул надполковник в полный голос. – Кто там у вас такой весь из себя доносчик нарисовался. Заговорщики нашлись! Идиоты! Распустились! Забыли, как это у нас делается. Кто не доносит – не патриот. За ложные сведения