ВЕДЬМИЩЕВ. Хм, как сейчас помню. Вечер был в самом разгаре. Его сиятельство не на шутку раздухарился – всё трунил, шутил, балагурил. Даже бородатый анекдот про Баркова и Сумарокова при дамах не постеснялся рассказать. Ха-ха-ха. Забавный такой анекдотец, хоть, что называется, и с душком-с. Заспорил однажды Барков с Сумароковым о том, кто из них скорее напишет оду…
ПАНДОРИН. Пожалуйста, не отвлекайтесь. Ближе к делу.
ВЕДЬМИЩЕВ. Миль пардон, господа. Так вот. Вечер, как я уже сказал, был в самом разгаре. И тут кто-то из гостей – то ли барон Корф, то ли граф Бобринский – попросил хозяйку показать прославленный «Люцифер», будь он четырежды проклят. Наталья Николаевна – женщина, не лишенная жеманства, однако в этот раз не заставила себя долго упрашивать, и легким мотыльком выпорхнула из залы. Не прошло и двух минут, как она явилась обратно. На ладони у нее всеми цветами радуги переливался…………………………………………………………………………
V
…Вот адамант на ладони княгини прекрасной,
Точно волшебный подарок – яйцо Алконоста!
Радужным светом играет, блистает, сияет,
Взоры и думы магнитит, пленяет, чарует.
Сам генерал-губернатор Москвы Долгоруков,
Челюсть вставную поправив, вперед выступает:
«Эх, чаровница! Когда бы я был помоложе
Тотчас бы я за тобой приударил, ей Богу!
Статна, пригожа, умна, и богата к тому же.
Требовать что мне ещё от фемины прекрасной?
Разве ж вина – дабы кровушка в жилах взыграла.
Так наливайте ж скорей, господа! Сдвинем кубки!»
Штабс-капитан (заводила, кутила, повеса), —
Эх, доломан бы, да ментик – ну прямо Давыдов! —
Ждать не заставив, хватает бутылку с шампанским,
И по-гусарски с размаху по дну ударяет.
Бах!!! Пораженная звуком княгиня
Чувства лишилась, и, падая, ручкой взмахнула.
Камень отпущенной птицей порхнул из ладошки,
Скрылся из виду – пропал, испарился, исчезнул…
Пробка меж тем из бутылки кометой хвостатой
В сторону люстры, след пенный оставив, взметнулась.
Бам-тарарам! Хрусталя Ниагара низверглась
На пол, на стол, на приборы, на кресла, на стулья…
Сцена немая (куда посильней «Ревизора»).
Гости немотствуют. Лишь «Veuve Clicquot» тихо плачет.
Винные слезы вослед за хрустальным потоком
На пол стекают, дубовый паркет орошая.
Князь Долгоруков встает, нарушает молчанье:
«Как же теперь отличить бриллиант от стекляшек?»
Верный Ведьмищев уж тут: «Не изволь сомневаться.
Сыщем, разыщем, найдем, отскребем, откопаем.
Дай