Знаете, Николь, мы насчитали тысяча двести пятьдесят пиктограмм, тщательно вырезанных на Иероглифической лестнице, которая и привела меня в храм Надписей, где я нашел этот медальон.
Фредерик Ллойд приложил ладонь к груди, на которой висел медальон, и, повернув голову к Николь, проговорил:
– Желание увидеть эту девушку доводило меня до безумия. Я мечтал о ней днем и ночью, не подозревая, что встречу ее в замке короля Людвига Баварского.
– Вы верите в материальность мыслей? – пристально глядя в огонь, спросила Николь. И не дожидаясь ответа, продолжила:
– Понимаете, я видела вас во сне прошлой ночью. Вы лежали в стеклянном саркофаге, установленном на высоком постаменте, и просили выпустить вас из жуткого заточения.
– Прошлой ночью я и в самом деле лежал в стеклянном саркофаге, – побледнев, проговорил Фредерик Ллойд и поднялся. – Но откуда вы узнали? Я же был на другом континенте, и…
– Господин Ллойд, – громко сказал Гюстав за его спиной. – Вас хочет видеть Питер Паммер. Дело срочное, поспешите.
– Извините меня, фройлен Николь, я вынужден вас ненадолго покинуть, – поцеловав ей руку, сказал Фредерик.
– Я буду ждать вас здесь, господин Ллойд, – улыбнулась Николь.
Фредерик Ллойд поклонился и направился к двери, но Гюстав распахнул перед ним потайную дверцу и прижал палец к губам, призывая к молчанию. Фредерик понимающе кивнул, направляясь в тайную комнату.
Николь ничего не видела, она сидела у камина в высоком, похожем на трон кресле, и крепко сжимала виски. Непонятное волнение достигло своего апогея, и Николь уже не могла с ним справляться. К тому же ей почудилось, что она хорошо знает человека, назвавшего себя Фредериком Ллойдом. Его бархатистый голос она слышала много раз, а манера говорить, чуть запрокинув голову, жест, которым он поправлял волосы, пристальный взгляд и смущенная полуулыбка были ей милы еще с детства.
– Возможно, в этом художнике я увидела то, что желала бы видеть в любимом человеке, – попыталась успокоить себя Николь. – Не могла же я все это увидеть во сне?
– Почему бы и нет, – усмехнулся Гюстав, протягивая ей золотую чайную чашку. – Сны – нечто непознанное. Погружаясь в сон, мы выпадаем из реального мира, попадая в мир иллюзий, предчувствий, предначертаний, предостережений. Понимаете, фройлен Николь, наше сознание впитывает поток информации и до поры хранит его в свих тайниках, когда же мы попадаем в ситуацию, похожую на ту, что видели во сне, наш мозг отзывается, а мы считаем, что это – дежавю. Пейте чай, и ни о чем не думайте. Ни о чем…
– Благодарю вас, Гюстав, – улыбнулась Николь. – Как чувствует себя господин Питер?
– Великолепно, – воскликнул Гюстав. – Он бодр, как никогда. Он просил поблагодарить вас и передать вам свой Рождественский