Балласт или будущее. (Рассказы). Станислав Кочубейник

Я в ноги ему – плачу, прошу: «Помилуйте его, дитя неразумное…» Командир хлеб мой отложил, тарелку с борщом отодвинул, встал из-за стола, спрашивает: «Родственник!?» «Нет, – говорю. – Ворог лютый. Он ведь моих девчат в Германию отправил… Только я ведь хочу, чтобы они вернулись живыми. И твоя мать ждет тебя». Командир ногой топнул сердито: «Молчи, защитница» – а к своим повернулся и говорит: «Вот баба, дура, – «дура» сказал так, чтобы я не слыхала. – Отведите его в тыл – пусть пока живет!»

      Василий отсидел за «полицая» пятнадцать лет, а как вышел, не заладилась у него жизнь. Работать он тяжело не хотел, все в начальники норовил пробраться – а кто его пустит неука?… И завидовал моим. Мои-то, все выучились – только мама твоя учиться не захотела. «Пусть, – говорит, – Аня учится, Лида… Кому-то и в поле работать надо». Ей, может, больше всех досталось – но она никогда не жаловалась, в меня характером пошла. Когда ее и Аню в Германию забирали, я все наказывала: «Никому зла не делайте и вам не страшно будет». Аня попала на военный завод работать, а мама твоя – в село к хозяину. К хорошим людям попала… ну и что, что немец!? Думаешь, среди немцев нет хороших людей? И на их долю горя выпало… У маминого хозяина сын воевал – и так они за него молились, пережевали, как и я за своих. Потом им пришла бумага: пропал без вести. Какое ж то горе, как они плакали… Только я так думаю – дождались и они своего сына… Жаль, нельзя узнать – тебе бы наука была. Не может быть, чтобы не вернулся. Очень они старались все сделать по-человечески. Восемь человек у них было работников и со всеми они обращались как со своими детьми. А когда фронт приблизился, хозяин запряг двуколку, поехал в город и забрал Аню к себе. Тот завод, на котором она работала, потом разбомбили вдребезги, и много людей погибло, а Аня жива, осталась… Я вот сейчас думаю: а кто бы из моих родственников поехал за мной так, как тот старый немец за моей Аней!?