– Эдмунд Вудсток, ты, как и любой приговоренный, имеешь право исповедаться перед смертью! Используешь ли ты этот шанс очиститься от грехов? – мужчина резко поднял голову на королеву, и даже на таком расстоянии она почувствовала всю ненависть этого человека:
– Да, я, как и любой смертный, совершал грехи, ошибки, но они ничтожны по сравнению с твоими, Изабелла. Ты осуществила мятеж, убила мужа, объявила во всеуслышание свою прелюбодейскую связь с Роджером Мортимером! Ты недостойная женщина, и Господь покарает тебя, не в этом мире, так в другом.
Из горстки любопытных горожан вырвались несколько унизительных свистов и смех, адресованный королеве. Но та, гордо вскинув голову, недрогнувшим голосом ответила на оскорбительные слова Эдмунда: – Эти речи сказаны перед смертью, и я сделаю вид, что не слышала их, мистер Вудсток. Человек, ощущая на своей шее ледяное лезвие меча, беспомощен, и пытается гадкими словечками придать себе силы и могущества. Но тебе, это, увы, уже не поможет. Выполнить приговор! – палач, чье лицо тщательно скрывала черная маска, занес оружие над плахой. На площади воцарилось трепетное, боязливое молчание, вскоре нарушенное оглушающим треском. Кровь хлынула фонтаном, покрыв собой весь эшафот. Она, словно алые змеи, медленно струилась по погнившим ступеням, окропляло собой обезглавленное тело, что билось в предсмертных конвульсиях в следах своей пролитой жизни.
Маргарет, издав хриплый возглас, обмякла в сильных руках беспощадных мужчин и вскоре провалилась в глубокую, щемящую пустоту. По бледной щеке несчастной покатилась одна-единственная слеза, сотканная из озера разбитых надежд, моря боли и океана отчаяния.
– Миледи, она потеряла сознание, – Изабелла, даже не повернувшись на слова воина, безразлично фыркнула: – Посадите в карету и отправьте в Солсбери, а там тщательно заприте в темнице. Не допустите, чтобы эта женщина посмела общаться с детьми. Если я узнаю, что подобное происходит…
Высокий, темноволосый охранник с нескрываемой грустью заглянул в белое лицо вдовы, потом перевел блуждающий взгляд на ее живот, едва скрываемый под полами плаща: – Но, мадам, миссис Вудсток беременна, ее необходимо отнести к повитухе.
Потеряв терпение и оттолкнув безразличного Мортимера, королева дала непокорному рабу сильную пощечину, с радостью наблюдая, как щека мужчины покрывается следами ее пальцев: – Послушай меня, эта дрянь – леди Уэйк, никто не смеет называть ее Вудсток! Она никчемная вдова, ничто! И если этот скользкий комок плоти сдохнет в чреве своей матери, нам будет лучше! А сейчас немедленно убирайся с моих глаз! – тяжело дыша от ярости, мать монарха гневно захлопнула