Она сглатывает комок и прерывается. Питер накрывает своей широкой ладонью кисть ее маленькой изящной руки. Хелен бросает на него благодарный взгляд. А мне самой хочется реветь. От жалости к Хелен, от ужаса за ее брата, от страха за себя. И еще – чего скрывать – от того, что его рука так и остается лежать на ее колене. Они хорошо знакомы, они близки – я это вижу. А ты… ты никто. Ничего, ничего радостного в твоей жизни больше не будет, осознать это до конца предстоит позже, а пока… Оса, ты должна это выдержать. Потом, все эмоции потом, не выдай себя, пожалуйста! Вспомни про гордость. Ну, хотя бы про Виктора.
Нахожу его взглядом: он не двинулся с места. Виктор вопросительно смотрит на меня, но я мотаю головой. Хотя больше всего мне хочется сейчас встать и уйти к нему. К человеку, которому я все еще нужна.
– В таком случае это не может быть слишком часто, верно, Алекс? – тем временем продолжает развивать свою мысль Питер. – Что там с твоей теорией вероятности?
– Но с каждым новым захватом вероятность встреч повышается, – возражаю я, надеясь, что он не заставит меня подсчитывать. – Причем не только… не только ведь для меня – в следующий-то раз ее захватит уже другая наживка.
Сама себе удивляюсь, как мне удается сохранять холодный рассудок как раз сейчас, когда Хелен, словно автоматически, поглаживает свободной рукой руку Питера. Наверное, мне помогает злость.
Делаю вид, что ничего не замечаю. Питер, правда, тоже.
– Согласен. Но думаю, оборот в несколько захватов с одной тварью – это уже бешеные деньги. Эти мутанты – штучный и очень ценный товар, сложный в изготовлении. Может обойтись и без жертв среди наживок, ну а если не повезет… гибель наживки – конечно, потеря, но остаются другие, можно завербовать еще.
– Твой ген у землян, извини, не такая уж редкость, – говорит Хелен.
– Думаете, в наживки идет каждый второй? – оскорбленно спрашиваю я.
Не сомневаюсь, что ей хочется принизить мой подвиг в глазах Питера.
– На Земле постоянно кого-то вербуют, вам ведь говорят, что никакого риска нет. А платят столько, что на Земле не каждый… Гжешек тогда…
– Подожди… – невольно прерываю ее я, озаренная догадкой. – А ты… если ты его сестра, значит, у тебя тот же ген? Ты тоже – наживка?
Эта мысль мне крайне неприятна. Герой здесь – я, а не она. Оставьте мне хотя бы это.
– Нет, – грустно усмехается Хелен. – Никто не знает, как и у кого появляется этот ген. У меня его, к счастью, нет. Я прилетела сюда… теперь я не знаю, что буду тут делать.
Она бросает взгляд на Питера, но тот хмуро смотрит в землю.
– Меня вербовали в группу сопровождения, – добавляет Хелен, – но после гибели Гжешека, очевидно, решили, что эта работа не для меня…
– Они не допустят тебя в группу, – отмечает Кэп. – Ты можешь многое сопоставить. Они даже взяли тебя не сюда,