– Теперь встаньте и будьте равными среди нас, – проговорил магистр.
Он взмахнул рукой, и к каждому новому члену Ордена поднесли обширный поднос.
– Возьмите это, – сказал Грегин.
Там покоилось семь предметов – меч, серп, мастерок, ланцет, кисть, перо и циркуль.
– В нашем братстве нет культа Лигнара, – произнёс Великий магистр. – Мы не почитаем его как бога, но непререкаемо чтим, как нашего отца. А что касаемо культов, то он у нас один – культ знаний. И когда через год мы вновь встретимся тут же – в Большом зале – вы должны будете продемонстрировать нам искусство владения семью волшебными инструментами. Срок для того, чтоб научиться – небольшой, но думаю, вам хватит. Если постараетесь… Ну и последнее: вы должны принести обет бежать тёмных страстей и служить, единственно, добру и свету, несмотря ни на что.
– Обещаем, – нестройным хором отозвались молодые фиосинисты.
И радостно переглянулись.
Глава 3
– 1 —
– Ну кто лучше вас справится? – проговорил вкрадчиво Грегин, адресуя свой вопрос Святополку и Рису Зандеру, сидевшим у него в кабинете с одинаково угрюмыми лицами.
– А почему он, магистр? – процедил сквозь зубы молодой фиосинист, бросив в сторону князя неприязненный взгляд. – Он даже не полноценный член братства. У него ещё и сутаны нет.
– Рис, а разве ты не получал от меня заданий, в бытность свою послушником? – вопросом на вопрос ответил Шток-Дебр.
– Да, брат Грегин, вы действительно поручали мне разные дела, – упрямо стоя на своём, произнёс Зандер. – Но я у вас на глазах с колыбели. Вы знали моего отца. И всегда…
– Брат Рисмер! – осаживая молодого человека, перебил его Грегин. – Если вы не желаете ехать, то стоит так и сказать. И я найду князю попутчика посговорчивей.
Официальный тон Великого магистра несколько остудил пыл Риса. По крайней мере, так показалось Святополку, который за время разговора пока не раскрыл рта, а только слушал, запоминал наставления Грегина и согласно кивал.
Молодому князю и самому не по душе был это выскочка Рис с его холёными ногтями, красивым голосом, аккуратной причёской, тонкой щёточкой чёрных усов. Так и сквозила в нём наглая самоуверенность, самовлюблённость, непоколебимое осознание собственной исключительности и превосходства над остальными.
Но что делать? Отказать Грегину? Чего ради? Да и в Гиспию прокатится, когда ещё случай подвернётся? «Чернобог с ним, – обдумавшись, решил сын Ратибора. – Тем более, не вдвоём едем. Капчо с нами и Хохлач. Да ещё и Хынсебен в придачу. По просьбе Гамарта. Это уж калугерам не по душе пришлось. Авось уравновесят нас как-нибудь. Драки-дуэли не допустят».
А нужда эта – в Гиспию ехать – от того возникла, что именно там, а точнее, в Мадриме, видели Барона. А ныне ж две цепи у него. Две из семи, необходимых для битвы с зелёным нашествием.
А вот,