Может быть, дело обстояло совсем не так, но Ягнатьев, спустя годы, размышляя на тему своего детства, каждый раз возвращался к этому умозаключению.
Наслушавшись шепотных рассказов взрослых, он всю жизнь панически боялся тюрьмы, рассматривая ее как чрезвычайно распространенный атрибут судьбы. Он, будто даже одушевлял ее, во всяком случае, наделял диковинными мистическими способностями засасывать человеческие жизни наподобие омута или болота.
Во время одного из громоздких визитов Варвару Васильевну укусила оса. Прямо в лоб.
Она вскрикнула и выронила из рук ремень. На глазах Алеши первоначально лицо, а затем и вся голова ее стала надуваться как воздушный шарик, постепенно превращаясь в скафандр, затем в боксерскую грушу, глаз не разобрать, до тех пор, пока не лопнула со звуком открываемого шампанского, оросив кустарник малины чем-то белым.
Тело Варвары Васильевны постояло несколько секунд и рухнуло, примяв грядку с викторией.
Все произошло так неожиданно и неправдоподобно, что в момент трагедии Алексей Ильич не испытал ужаса и продолжал есть.
К завтраку была отварная молодая картошка и консервированная сайра.
Осознание происшествия пришло позже, когда родители помогали врачам укладывать тело Варвары Васильевны в карету Скорой помощи. Осознание представляло собой фразу маленького Алеши, – А что, Варвара Васильевна заболела?
Отец с радостью ухватился за эту интерпретацию, – Да сын.
– Значит, она завтра не придет?
Мудрая бабушка, оценив возможные перспективы голодовки, надобно отдать ей должное, нашлась, – Не придет. Но она из-за кустов будет наблюдать, как ты кушаешь, Алешенька.
С этого дня, вглядываясь в кусты, Ягнатьев нередко сталкивался с внимательным взглядом бедной женщины.
История вполне в духе времени, как мне кажется.
В парикмахерской
И в те времена случались жестокие родители.
Алеша не любил парикмахерскую. Каждый поход в парикмахерскую сопровождался отчаянной истерикой. Сопротивление было сломлено раз и навсегда после рассказа смешливого старенького парикмахера о том, как один мальчик капризами так расстроил свою мать, что она в отчаянии загнала ему в голову гвоздь по самую шляпку. Да сделала она это так умело, что мальчик как будто ничего и не почувствовал. И вот, буквально вчера старенький парикмахер стриг того мальчика, в результате чего сломал машинку. По всей видимости, машинки старенькому парикмахеру вовсе не было жаль, потому что во время рассказа он покатывался со смеха. Смеялся он так заразительно, что все посетители цирюльни смеялись вместе с ним.
Не смеялся только Ягнатьев. Он примеривал эту историю на себя.
Так, вероятно, чувствует себя оса, угодившая в готовящийся борщ.
Наполеон
Часто вспоминается