41
«Если мы отдельно рассмотрим поведение Свифта по отношению к женщинам, то обнаружим, что он смотрел на них скорее как на бюсты, чем на статуи в целом». – Оррери.
«Вы, наверное, улыбнулись бы, узнав, что его дом постоянно был сералем для самых добродетельных женщин, которые навещали его с утра до вечера». Оррери.
Один из корреспондентов сэра Вальтера Скотта прислал ему материалы, на которых основан следующий любопытный рассказ о Ванессе, после того как она удалилась лелеять свою Страсть в уединении:
«Аббатство Марли близ Селбриджа, где жила мисс Ваномри, действительно имеет вид настоящего монастыря, особенно снаружи. Дряхлый старик (по его собственным словам, ему было за девяносто) впустил моего корреспондента внутрь. Он был сыном садовника миссис Ваномри и еще ребенком работал с отцом в саду. Он хорошо помнил несчастную Ванессу; и то, что он о ной рассказывал, совпадало с общеизвестным описанием, особенно в том, что казалось ее embonpoint[199]. Он сказал, что она редко уезжала и почти ни с кем не виделась; обычно она проводила время за чтением или в прогулках по саду… Она избегала людей и всегда была печальна, кроме тех случаев, когда приезжал настоятель Свифт, – тогда она становилась веселой. В саду невероятно густо разрослись лавры. Старик сказал, что когда мисс Ваномри ожидала настоятеля, она всегда своими руками сажала несколько лавров к его приезду. Он показал место, где она любила сидеть, – оно до сих пор называется «беседка Ванессы». Три-четыре дерева да несколько лавров отмечают это место… Из беседки, где стояли два стула и грубый стол, открывался вид на Лиффи… По словам старого садовника, в этом уединенном месте настоятель и Ванесса часто сидели вдвоем, а на столе перед ними лежали книги, перья, бумага», – Скотт, «Свифт», т. 1, стр. 246–247.
«…но мисс Ваномри, раздосадованная положением, в котором она очутилась, решила наконец, что хватит ей дожидаться соединения с предметом своей любви, за надежду на которое она цеплялась среди всех превратностей в его отношении к ней. Самым вероятным препятствием была его тайная связь с миссис Джонсон, которая, без сомнения, была ей прекрасно известна и наверняка возбуждала ее тайную ревность, хотя мы находим в их переписке всего один намек на это обстоятельство, еще в 1713 году, когда она пишет ему, – в то время он был в Ирландии: «Если ты очень счастлив, не будь таким злым, напиши мне об этом, если, конечно, это не сделает несчастной меня». Ее безропотность и то, как терпеливо она переносила это состояние неизвестности в течение целых восьми, лет, должно быть, отчасти объяснялись ее благоговением перед Свифтом, а отчасти, вероятно, слабым здоровьем ее соперницы, которая таяла буквально на глазах. Однако нетерпение Ванессы взяло наконец верх и она отважилась на решительный шаг – сама написала миссис Джонсон и попросила