– И люблю свою работу. Я в состоянии справиться.
– Конечно, в состоянии, но тревожиться – прерогатива отца. Кроме того, с твоей матерью…
– Знаю. – Мать умерла от рака яичников, когда Лауре было пятнадцать. Это разбило сердца им обоим, и пока они залечивали раны, сблизились еще сильнее. Она пожала пальцы отцу. – Ты потрудился на славу, папа. Я – благополучная средняя женщина тридцати с чем-то лет.
– Уж какая угодно, только не средняя, Лаура.
С благодарностью похлопав его по руке, она встала и расправила свою юбку-карандаш.
– Мне пора. Я видела твоего бульдога, ждет снаружи. У него тот самый стальной взор, который не сулит добрых вестей.
Должно быть, Рафаэль Лион, глава его личной команды безопасности.
Но прежде чем дочь отвернулась, Прюитт погрозил ей пальцем:
– Как только под этой чепухой насчет подслушки подведут черту, бери отпуск. Это приказ твоего гендиректора.
– Есть, сэр, – отдала ему честь Лаура.
Как только она вышла, в кабинет, тяжело ступая, ввалился Лион. Аналогия с бульдогом была не такой уж и неуместной – коренастый, мускулистый, с громадными кулачищами, покрытыми железными мозолями, а в лицо навсегда въелся загар за многие годы в пустыне. Пока он шел к столу, в каждом его движении сквозило военное прошлое.
Раньше Рафаэль Лион служил во французском спецназе – Brigade des forces spéciales Terre. Шесть лет назад за действия в Чаде он предстал перед судом по обвинению в тяжких военных преступлениях. Прюитт же в тот момент счел целесообразным вмешаться в пользу Рафаэля, главным образом потому, что газеты под началом «Горизонта» были замешаны в подстрекании оппозиционных сил в этой стране, подливая масла в огонь, разгоревшийся до гражданской войны. И все же, когда Прюитт избавил Лиона от солидного тюремного срока, тот стал его самым лояльным активом, не боявшимся замарать руки, пусть даже кровью.
Прюитт знал, что обмен любезностями с этим человеком – пустая трата времени.
– И как у нас обстоят дела с Гаррисоном?
Сенатор Мелвин Гаррисон возглавляет Комитет по энергии и природным ресурсам, в текущее время рассматривающий билль, который позволит производителям американской оборонной промышленности использовать в своих изделиях импортированные редкоземельные элементы. А Прюитт посредством вереницы посредников побуждал Гаррисона завалить билль еще в комитете.
– Он как кремень, – покачал Лион головой.
– Да неужто? – уныло усмехнулся Прюитт. – Расскажи мне о нем.
– Я не сыскал никаких грешков и никаких скелетов в шкафу. Разведен, больше не женился.
– А дети?
– Сын и дочь. Она на подготовительном в Гарвардской медицинской. Мальчик проводит лето в турпоходе по Европе. В настоящее время он… – Лион извлек из кармана блокнот и перелистнул несколько страниц, – …в Риме.
– У тебя есть там кто-нибудь?
Лион на минутку задумался, четко осознавая, о чем его просят.
– Да. –