Черт возьми! Быть может, он сам себя морочит… но нет, оглянувшись на Бет, Хант понял, что она чувствует то же самое. Мурашки на затылке, тонкий холодок по спине.
Что-то не так с этой комнатой. Определенно не так. Особенно с широченной двуспальной кроватью у стены.
Хант подавил в себе желание захлопнуть дверь. Он не отрывал взгляда от кровати; туда же смотрела и Бет. Что не так? Самая обычная комната, обставленная в калифорнийском стиле, и кровать обычная: рама, изголовье, матрас – ничего особенного. Однако, как ни странно, в самой ее простоте и обыкновенности было что-то пугающее, притягивающее взгляд. Выглядела она куда более… значительной, чем обычные кровати в обычных спальнях.
Несколько секунд они стояли на пороге, прислушиваясь, даже не пытаясь войти.
– Я ничего не слышу, – сказал наконец Хант.
– Я тоже.
И все же он угадывал ее страх – чувствовал, как хочется ей захлопнуть дверь и убежать на кухню, во двор, куда угодно, лишь бы подальше от этой комнаты…
И от кровати.
Угадывал, потому что то же ощущал и сам.
– Может, нам переехать? – спросил он.
Бет шумно вздохнула – и этот вздох словно развеял чары.
– Не стоит. Не сейчас. И потом, второй такой милый дом мы вряд ли найдем.
– Что же делать? Пригласить экзорциста?
– Наверное, ничего делать не будем. Пусть живет. Вреда от него нет, так что…
Взоры их обратились к открытой двери – и Хант снова обнаружил, что не может отвести взгляд от ничем не примечательной кровати.
Он быстро прикрыл дверь, и оба молча вернулись на кухню доедать ужин.
IV
Стив мрачно взирал из окна своего кабинета на внутренний двор. Утро понедельника было ему особенно ненавистно.
Давно ли, кажется, он любил понедельники! Утро в начале недели – сладкое время раздачи заданий: рабочие собираются в кружок, а ты ими командуешь. Сразу понятно, кто здесь главный!.. Теперь он этих подонков и видеть не мог. Собрались отбросы со всего штата: белая шваль, черная шпана, алкаши-индейцы, тупые мокроспинники… Даже один дерьмовый китаеза затесался. А он – черт бы их всех побрал! – не вправе даже никого из них выгнать! Только попробуй уволить рабочего – жизни будешь не рад! Тот непременно пожалуется вышестоящему начальству, и округ, боясь суда, восстановит его на работе, да еще и выплатит компенсацию.
Эдвард Стэк за окном громко что-то рассказывал – слов было не разобрать. Послышались взрывы хохота; сам Эдвард смеялся громче всех. Вот чертов ублюдок!
В Совете давно поговаривали о том, чтобы распустить бригады кронирования и обрезки – и, видит бог, Стив был только «за». Нанимали бы обрезчиков в частных фирмах – и дело с концом. Если это не твои служащие, с ними куда легче иметь дело: сказал чужому боссу, что его человек паршиво работает, – и пусть дальше сам разбирается. А он, Стив, просто сидел бы в кабинете, шуршал бумажками да обедал в шикарных ресторанах с подрядчиками, жаждущими получить выгодный заказ.
Зазвонил телефон, и Стив, развернув кресло прочь от окна, схватил