Представление начинается.
– Караваев! – У Веры Семеновны эта констатация звучит, как «ну вот, попался!».
– Караваев – моя фамилия, – соглашаюсь я, не удержавшись от пародии на Шилова из «Ментовских войн». – У меня к вам, Вера Семеновна, очень важный разговор.
Делаю серьезно-трагическое лицо. Настолько, насколько позволяет мимика семилетнего ребенка.
Брови директора медленно ползут вверх.
Лицо завуча непроницаемо.
Дыхание учительницы за спиной перестает быть слышным.
– Разговаривай, – очень медленно произносит Вера Семеновна.
Она пока еще не выбрала тактику своего поведения со школьником, на которого пять минут назад как-то сумбурно и невнятно настучала классная руководительница.
Не любим мы непоняток. А что вы скажете на это?
– Сальвадор Альенде убит, Вера Семеновна. Такие вот дела. Певцу и гитаристу Виктору Хара на стадионе в Сантьяго отрубили кисти рук, а потом проломили голову. В Чили военный переворот, уважаемые педагоги. К власти десять дней назад пришла хунта Аугусто Пиночета.
Все это выговариваю медленно, нарочито трагическим голосом. Контакт с директором – глаза в глаза. Она с каждым моим словом щурится все больше и больше.
Молчание.
Нервное постукивание карандаша о край стеклянной чернильницы.
Браво, Вера Семеновна!
Вы понятия не имеете, кто такой Сальвадор Альенде. Но озвучивать сей прискорбный факт не торопитесь.
– И?.. – Ее глаза уже превратились в злобные щелки.
Буря уже готова разразиться громом и молниями, но директор не знает, что в рукаве у меня грозный и непробиваемый козырь:
– И… завтра в газете «Правда» будет опубликовано «Заявление советского правительства», в котором мы разорвем дипломатические отношения с фашистским режимом Чили.
Вера Семеновна производит короткий горловой звук, будто проглатывая готовую вырваться наружу грозную и обличительную тираду. Растерянно смотрит на завуча. Завуч тут же подхватывает потерянную партнером шайбу:
– Откуда ты знаешь об этом, Витя? – Лариса Викторовна всегда быстро и точно схватывает корень проблемы.
Человек без нервов и эмоций. Гениальный педагог.
– Я не могу вам ответить на этот вопрос, Лариса Викторовна.
Завуч остается невозмутимой, хотя мой ответ явно намекает на глубокий и суровый подтекст, так знакомый диссидентствующей советской интеллигенции. И, к слову, ни один первоклассник в школе никогда не мог правильно вспомнить ее имя-отчество.
– И у меня есть предложение… – А дальше, как черт за язык, ну не могу удержаться от шкоды: –…От прогрессивной прослойки учащихся начальных классов.
Очень хотелось спровоцировать Ларису Викторовну на эмоцию.
Не получилось. Смотрит внимательно, всем видом демонстрируя спокойствие, внимательность и доброжелательность санитара из