Василий Пелепелицын, вкушавший мало, а пивший и того меньше, покачал головой:
– Дурное ты удумал, Иван. – Он кивнул: – Дурное…
– Отчего же?
– Говорю тебе: не стоит.
– Да почему? – повысил голос атаман, и сидевшие рядом тотчас же приумолкли.
– Ты мне не враг, – сказал посол. – Поверь на слово…
– А сын боярский дело говорит, – вдруг кивнул товарищу Богдан Барбоша.
– Да вы точно спелись! – рыкнул Иван Кольцо. – Так ты бы не поехал? – спросил он у друга Богдана.
– Ни за какие сокровища мира, – усмехнулся тот. – И тебе не советую, Ваня.
– Думаешь, осерчает? – спросил Кольцо у московского посла.
– Уверен в этом.
– Тогда подожду чуток. Я ему доказательство своей правоты покрупнее предоставлю!
– Хана Уруса к нему привёзешь? – с усмешкой спросил Барбоша.
Иван Кольцо покачал головой:
– Хана Уруса, может, и не привезу. Не срок ещё. Но крупную рыбку я для него поймаю. Слово даю!
– Ну-ну, – кивнул Барбоша.
Василий Пелепелицын молча слушал хмельных атаманов.
– А ты мне поможешь? – спросил Иван Кольцо у друга.
– Поймать – помогу, но с тобой всё равно не поеду, – с улыбкой покачал головой Богдан. – Мне всех дворцов Волга милее! Девьи горы – вот мои хоромы! Они от недругов схоронят лучше любых крепостных стен!
4
Несколько лет назад царь Иоанн Васильевич бросил свой зловещий притон – Александровскую слободу, откуда он управлял опричным разбоем, охватившим всю страну, где свысока решал, кого ему казнить, а кого миловать. Когда по единой прихоти государевой решались судьбы тысяч людей. Чёрную службу сослужила ему опричнина, оскорбив и ослабив весь русский народ, бессильным оказалось и разбойное опричное войско, когда десять лет назад при Молодях свершилась великая битва, не менее важная для русской судьбы, чем битва Куликовская. Земское войско выиграло ту битву! После этого царь стал казнить первых своих бывших опричников – тех, с кем делил застолья и распутства. С кем щедро делился чёрным своим сердцем! Многих знатных душегубов отправил он на тот свет. Одного только Малюту Скуратова, преданного пса, и оставил он из первого круга. Осталось позади уже и убийство сына, и показное покаяние, и просил он уже английскую королеву Елизавету приютить его, спасти от злых соотечественников, и трон уже передавал он Симеону Бекбулатовичу, а потом взял его обратно. Много начудил царь всея Руси! Первый чёрный скоморох, Калигула на русском престоле! Только куда более страшный, преступно засидевшийся на своём троне…
И вот теперь, измученный недугами физическими и душевными, он вернулся в Кремль. И как тут было не вернуться? Взойдя на трон, окружённый Ближней думой, великими духовными людьми, он начал путь триумфатора. Советники царя из Ближней думы присоединили и Казань,