– О! – заорал Пафнутьев. – Сколько лет, сколько зим!
– У тебя все в порядке?
– Вроде, как бы, ничего… А что?
– Звонил Лубовский.
– Ишь ты! Соскучился?
– Кланялся, приветы передавал.
– Спасибо. Если еще позвонит, скажи ему, пожалуйста, что я постоянно о нем помню.
– Именно так ему и сказал.
– А чего хотел?
– Спрашивал, не нужно ли тебе чего… Поначалу в большом городе, может быть, тебе будет неуютно… Он готов помочь. Квартира, машина с водителем, другие услуги, более интимного свойства… Я пообещал все тебе передать.
– Еще будет звонить?
– Скорее всего. Ведь я должен сообщить ему твой ответ.
– Так, – крякнул Пафнутьев. – Знаешь, Аркаша, он делает ошибку. Так нельзя. Это плохо.
– Я тоже так подумал.
– Ты оказался в сложном положении?
– А знаешь, нет. Пока я не чувствую холодного сквозняка за спиной, пока я в порядке. Что твои?
– Все хорошо. – Даже Халандовскому Пафнутьев не стал сообщать никаких подробностей – куда уехала Вика, уехала ли с Наташкой.
Халандовский все понял.
– Ну что ж, Паша, это правильно. Знания рождают скорбь. Давно сказано и очень правильно. Что передать нашему другу?
– Скажи, что я чрезвычайно благодарен ему за внимание, что я ценю его участие в моих проблемах. Но ничего внятного ответить пока не могу, поскольку себе не принадлежу. Человек я служивый и должен соблюдать порядок – явиться, отметиться, представиться, определиться… Ну, и так далее. Кстати, а ты не спросил, откуда он звонил?
– Из Монако.
– Чего это его занесло туда?
– Путешествует, – глубокомысленно произнес Халандовский.
– Это хорошо, – одобрил Пафнутьев. – Путешествия расширяют кругозор.
– Ты знаешь, где будешь жить в Москве?
– Нет.
– Это хорошо.
– Почему?
– Потому что я совершенно искренне не смогу ответить ему на этот вопрос.
– Он уже спрашивал?
– Да.
– Ошибка, – сказал Пафнутьев. – Это ошибка.
– Я тоже так решил, но ему об этом не сказал. У меня все, Паша.
– Будь здоров!
Да, и Пафнутьев и Халандовский поняли – Лубовский совершает ошибку. Показывая свою осведомленность о том, что происходит в Генеральной прокуратуре, какие мнения там зреют, какие решения принимаются, он тем самым как бы заранее призывал к бдительности, осторожности. Неуязвимость, которая сопровождала его до сих пор, расслабила, убедила в каком-то превосходстве. Обстоятельства, благоволившие ему, показались результатом собственных усилий, собственного ума и проницательности. А деньги, большие, хорошие деньги убедили Лубовского во всемогуществе. Да, могущество было, деньги действительно помогали ему контролировать многое, но не все, ребята, не все.
Побед не бывает окончательных, окончательными бывают только