– Откуда?
– Из Томска. Папа здесь новую работу нашел, – объяснил Игорь. – Вот мы и переехали. Классная у вас школа, у нас таких нет.
– А какие у вас?
– Обычные. Старые парты, доски зеленые. И учатся все в одном здании, только в две смены.
– Ты по-английски хорошо говоришь, – заметил Ромка. – Прямо как по-русски.
– Я еще испанский немножко знаю. У меня мама переводчик.
– Так-так, я подозреваю, нас неспроста в этот класс записали, – глубокомысленно произнес Димка.
– Почему?
– Сам подумай – все английский знают. Ни одного нет, кто вообще ничего не понимает.
– Кроме нее, – кивнул Игорь на Ромкину соседку. Рыженькая Оксана и правда говорила плохо, и большую часть урока сидела, хлопая глазами. Марии Анатольевне без конца приходилось ей все заново объяснять.
– Слушай, можно я на твое место сяду? – спросил Игорь. Оксана смутилась, покраснела и молча замотала головой. Потом села, сложив руки на парте, и опустила голову вниз. Странная какая-то.
Переубедить ее Игорь не успел – в класс вошла старенькая преподавательница по природоведению – единственный урок, во время которого Роман чуть не уснул. Что в их городе растет, как называется, клены, дубы, ясени – ему это было не интересно. Да и учительница ему не понравилась – кожа сморщенная, пахнет от нее каким-то мылом, и еще постоянно рукой проводит по уголкам губ, будто рот после еды вытирает. Противно. Поэтому Ромка как никогда обрадовался звонку.
– Строимся, идем в столовую! – объявила Мария Анатольевна. – И чтобы мне все сегодня съели!
Серая несъедобная каша и склизкая рыба – вот что рассказывали родители о своих школьных обедах. Теперь же дети ошарашенно смотрели на свои подносы: маленькая глубокая миска супа, в другой тарелке – рис с курицей и тут же ложка винегрета, на третье – только компот.
– А почему так мало? – возмутился кто-то. Порции и вправду казались скудными. Жалко им, что ли?
– Чтобы кусков не оставалось, – сердито отозвалась женщина в белом фартуке, ставя посередине стола тарелку с горячим порезанным хлебом. – В прошлом году собака у сторожа поправилась на десять кило, как бочка потом ходила. Ешьте с хлебом, сытнее будет.
– Все, дети, у вас двадцать минут, потом никуда не уходим, так же строимся и идем наверх.
– Мария Анатольевна, а вы сами что не едите?
– Я на диете, – ага, вот почему она такая худенькая. Только зачем ей диета? Скоро и так ветром унесет.
Дети тоже ели кое-как. Суп – через силу выхлебали три ложки, и отодвинули, поковырялись в каше, потом принялись рассматривать курицу.
– У меня и есть-то нечего, – возмущался Святослав, тот самый, с растопыренными ушами, – одни кости!
– Давай сюда, – Рина по-деловому протянула ему салфетку.
– Зачем?
– Я собаке своей домой отнесу. И вы все, складывайте мне свои остатки!
Учительница