Ночью было очень холодно. Я вылез из спальника на рассвете, слегка постукивая зубами, и вдруг застыл на месте. Такое мне открылось зрелище. Лучи восходящего солнца падали на заснеженные вершины, окрашивая их в ярко-желтый ослепительный цвет, а склоны, на которые не падали лучи, были ярко-синими. Какой-то сказочный контраст желтого и синего. Это делало пейзаж похожим на картины Николая Рериха. А ведь до этого я считал их сильно искусственными, почти ненатурально яркими. И тут я увидел то, что видел художник и то, чему я не верил. Крик восторга вырвался из груди самопроизвольно. Я, не отрываясь, смотрел на эту колоссальную картину. Но все это продлилось несколько минут. Из-за гор показался солнечный диск. Потоки яркого света быстро залили снежные вершины, и ледники начали переливаться на солнце, а снег стал сверкать настолько ярко, что слепил глаза.
Спуск всегда страшнее подъема,
это правило знают все альпинисты, ведь более 90% разбиваются именно на спусках. Мне самому было очень страшно спускаться вниз, поневоле глядя в бездонные пропасти. Не хочу вспоминать эти трудные часы в подробностях.
Мы устали, поставили рюкзаки на снег, а сами уселись сверху. Внизу шла канатная дорога. Тут на склоне Эльбруса стоял горный ресторанчик, но цены в нем были оглушительные. Внизу съезжали лыжники в темных солнцезащитных очках. И тут меня в чувство привела сильная оплеуха. Кто-то попал снежком мне прямо в левое ухо. Если бы это был взрослый человек, я бы сильно обиделся. Но тут я увидел виновника – это был рыжий веснущатый мальчик лет пяти- шести. Я послал мальчика во все стороны и услышал сзади заливистый смех его мамы.
В поселке Эльбрус мы сели на рейсовый автобус и отправились обратно, предварительно набрав полные канистры великолепного нарзана, правда к вечеру он перегрелся в канистрах и мы его вылили.
Я попрощался с товарищами, и волей судьбы оказался в Железноводске к вечеру.
1.3 Железноводск и Кисловодск
У меня было еще три свободных