– Ты смотри, ты смотри! – шептал Егор, когда она обнажала грудь. – У меня прямо-таки эрекция.
– И у меня, – говорил я.
Застенчивый Костя думал какое-то время, но решался наконец вставить слово и от себя:
– У меня тоже.
Он дико при этом краснел. Мы на него внимания не обращали.
Профессор Сотников помогал женщине снять лифчик, брал указку и, поставив её в центр аудитории, показывал нам области оволосения. Потом мы по очереди подходили к ней и разглядывали волосы вблизи. Они были не слишком густые, но зато вьющиеся. Покрывали всю область между полушарий, спускаясь по животу чуть ниже линии сосков, а также сами груди, заметно редея к бокам. Цвет их тоже менялся: между грудей росли чёрные, а на грудях светлее и рыжее. Я не сдержался и потрогал их – профессор Сотников кивком одобрил мой интерес – волосы были жёсткие и колючие.
– Вы бреете их? – спросил я у женщины.
– Сейчас нет, – ответила она, мило улыбнувшись. – Но раньше брила.
Женщине было чуть за тридцать. Была она приятной, хоть и грубоватой наружности, и формы её тела весьма впечатляли.
– Когда это началось у вас? – снова задал я вопрос.
– В четырнадцать лет.
– Они просто начали расти?
– Ну да.
– Или происходило что-то ещё?
– Например?
– У вас был зуд, чесотка, возможно лишай на груди?
– Вы знаете, – ответила она после паузы, – что-то подобное было.
– Да? – удивился Сотников. – Вы ничего не говорили мне.
– Я думала, что это не относится к делу.
– Так что же это было? – продолжал Сотников. – Зуд, чесотка?
– Грудь действительно чесалась и весьма сильно, – вспоминала женщина. – А ещё на ней были маленькие красные пупырышки.
– Угу, угу, – кивал Сотников. – Это очень интересно.
– Потом всё прошло и стали расти волосы…
– Появлялись ли у вас области чесотки после этого? – спросил я.
– Нет. Кроме груди у меня совсем нет волос. Только на лобке немного, да на голове, – улыбнулась она. – А на ногах – ни одного.
– Вы комплексовали по этому поводу? – продолжал задавать я вопросы.
– Сначала – да, но потом смирилась. По крайней мере, это никак не отразилось на моей личной жизни. Я вышла замуж, у меня двое детей, неплохая работа.
Она совсем не казалась несчастной. Может оттого, что за демонстрацию своей груди получала деньги.
– Молодец, студент! – похлопал меня по плечу профессор Сотников. – Профессионально подошли к делу. Из вас может выйти толк.
Лекция заканчивалась, женщина одевалась, прощалась со всеми и уходила. Мы шли курить.
– Вчера вечером, – заговорщически говорил Егор, – я занимался онанизмом и в качестве сексуального объекта