Хозяин Бари напрягся, осознав, что вот сейчас, сейчас он и продемонстрирует остальным, какой у него пёс. Другой такой возможности, может, и не представится. Пусть хозяйки ризена и лайки, воочию увидят, что такое московская сторожевая в деле.
– Бари! Взять нарушителя!
Бари поднял от ямки невинные огромные глаза, посмотрев с недоумением в сторону папаши:
– И чего, мы так орем?
Хозяин Бари, напрягался:
– Бари, чужой! Остановить нарушителя!
Наши собаки зашлись лаем. Мы их еле держали, а хозяин Бари, всё не унимался. Сторожевик же явно тормозил. Наконец, он медленно оторвался от ямки и пошел в сторону шатающейся девицы. Затем не спеша повернулся, внимательно посмотрев на хозяина. Глаза его говорили: «Может, не надо ее брать, она и пахнет-то отвратительно». По лицу хозяина понял: «Надо!»
Девушка, тем временем, старательно, наводила фокус на огромную собаченцию, двигающуюся в её сторону. Наконец, уразумев, что пёс идет точным курсом на неё, она раздвинула на всю ширину руки в стороны, вдохнула грудью побольше воздуха и, собрав все силы, чтобы не упасть, с диким криком: «А-а… Убью!» побежала на Бари.
У бедного Бари приключился нервный тик. В его глазах запрыгали стрелочки, отсчитывая секунды до убиения. Увидев, что девицу никак не обойти, он развернулся назад и сигнальной ракетой рванул к хозяину. Добежав до «предводителя войн» с алкоголиками, Бари спрятался за ноги хозяина, и тихонько высунул большой кожаный нос между его коленками. Нос был горячим, огромная голова нервно подергивалась.
Дикий хохот потряс старушек, дремлющих на ближайшей лавочке. Девица, добежала до торчащего носа Бари, остановилась, зашаталась и уставилась на коленки оппонента, до последнего пытаясь сохранить равновесие. Человек звучит гордо, а пьяный человек, да еще женского полу устоявший на двух конечностях, целящийся кулаком в кожаный нос собаки, торчащий между двух ножонок хозяина – это виртуоз природы.
Бари понял, что сейчас получит в пятак. Хозяин попытался воззвать к разуму девицы, но эта сторона её уже не интересовала. Её задели, её травили собакой, в ней пылал праведный гнев. Мадам медленно перевела взгляд вверх, сжала кулак покрепче, и выставила его перед собой, уставившись на поблескивающие, запотевшие очки хозяина собаченции. На её лице, появилась счастливая, детская улыбка: «Что там нос? Врезать по очкам, куда интереснее.»
Замахнувшись, девица собиралась опустить кулак ровно в пенсне, но её от замаха занесло в сторону и, запнувшись о бортик асфальтовой дорожки, она