В назначенный час (плюс пятнадцать минут) я сворачиваю на улицу Масэ. На мне чёрное шёлковое платье-футляр со штампом Dsquared2, колье Шурук, бежевые босоножки Трибют ИСЛ и светлый питоновый клатч Прада. Скромненько, и, как мне кажется, вполне со вкусом. На террасе никого хоть отдалённо напоминающего моих беглых подруг не видать. Ну, вот я ещё и первая припёрлась! Хорошо начинается вечер. «А я говори-и-ла», гундосит блондинка. Я забираюсь на высокую табуретку. Может, сразу врубить ядерный Лонг Айленд? «Ага, пусть они, все успешные и шикарные, увидят, как ты, неудачница, топишь в алкоголе свою тоску» хмыкает брюнетка. Когда стрелка на моих Балон Блю перескакивает на отметку 25, из-за моего плеча неожиданно выныривает Жаннка. «Скузатти, никак не могла припарковаться» весело щебечет она, целую я меня в щеку. Это итальянское словечко, которое уже давно успешно вжилось в Нанкин лексикон, почему-то бьёт меня током раздражения. А может дело не в нем, а во всем внешнем виде подруги. За год разлуки, тощая девочка-подросток волшебным образом преобразилась в породистую даму. Гладкое, чуть тронутое загаром личико без единой морщинки, аккуратный неброский макияж, стройное тело, завёрнутое в темно-синее кружевное платье Валентино из зимней коллекции, крупные брильянты в ушах, ну и вишенка, нанёсшая последний сотрясающий удар по пирогу моего самомнения – крокодиловая Биркин цвета электрик, небрежно брошенная хозяйкой на соседнюю табуретку. Мне требуется несколько минут, чтобы вытащить брюнетку и блондинку из глубочайшего обморока.
– Замечательно выглядишь, – скриплю я, насаживая на анфас не желающую держаться кривенькую улыбку.
– Ты тоже! Ничуть не изменилась! – искренне лыбится Жанна.
Конечно, ещё бы ей не лыбиться. Считала уже мои новые морщины, разницу в цене наших сумочек и платьев, и теперь ликует в душе. «А я говори-и-ла!» тянет блондинка поганым голосом. Брюнетка заносит над её пустой головой бейсбольную биту.
– Закажем шампанского? Или ты хочешь коктейль? – продолжает светиться позитивом подруженция.
Все-таки Лонг Айленд?
– Как хочешь, – растягиваю губы я, – А Ариша будет или как?
– Обещала вроде, – бросив беглый взгляд на утыканные брильянтами и прочей роскошью часики Шопар, отвечает бывший питерский фотограф, – Она приехала на пару дней всего. С ребёнком.
– Она с собой ЕГО не потащит, я надеюсь, – испуганно хлопаю ресницами я.
Для полной потери равновесия мне не хватает только маленького кричащего и воняющего чудовища.
– Нет, сказала, няне оставит. О, а вот и она!
Перед нами как по взмаху волшебной палочки материализуется Арина. Арина ли? Нет, не может быть! Эта измождённая бледно-зелёная тётенька