– Есть.
– Много?
– Очень.
– Выбери, пожалуйста, из них самые злобные, дурные, кровавые – в общем, запредельные.
– Беспредельные, – поправил Дубовик без выражения.
– Как скажешь, дорогой, как скажешь. Выбери и просмотри – нет ли среди показаний свидетелей, среди рассказов жертв и очевидцев упоминания о человеке в темной одежде, небольшого роста, человеке, которого можно было бы назвать чернявеньким-кудрявеньким.
– Разные люди попадаются среди участников преступлений, – задумчиво проговорил Дубовик. – И горбатый, помню, был, и одноногий... Протез у него свалился во время погони... Смешно так было, – серьезно добавил Дубовик. – Он и сам смеялся, когда его задержали. И оперативники тоже смеялись.
– А ты? Хохотал?
– Что же я, и не человек вовсе? – с легкой обидой произнес Дубовик. – Тоже улыбнулся. Вместе со всеми.
Пафнутьев помолчал, глядя в окно, полистал календарь, но ничто не привлекло там его внимания, и он снова повернулся к Дубовику.
– Значит, так, повторяю...
– Не надо, Павел Николаевич. Я все понял. Вас интересует маленький-чернявенький участник кровавых преступлений. В чем бы они ни заключались. По широкому фронту.
– Участник нераскрытых кровавых преступлений, – уточнил Пафнутьев.
– Понял, – Дубовик поднялся. – Когда?
– Вчера.
– Тогда после обеда.
– Годится, – сказал Пафнутьев и, увидев заглянувшего в дверь Андрея, приглашающе махнул ему рукой. – Садись! – Он показал на стул, который только что освободил Дубовик. – Рассказывай.
– О чем, Павел Николаевич?
– Тогда не надо. – Пафнутьев пожал плечами. Дескать, хотел как лучше, а ты не понимаешь.
– Ну что сказать. – Андрей посмотрел на одну свою ладонь, потом так же внимательно попытался что-то высмотреть на другой. – Безрадостно.
– Ругается? Корит? Спит отдельно?
– Молчит.
– И ты, помнится, молчал не меньше года.
– Но я никому со своим молчанием не навязывался.
– А она?
– Тоже не навязывается, но я-то рядом, живой пока еще человек.
– Послушай, Андрей... Но ведь с ней произошло нечто такое, что не так давно случилось и в твоей жизни... Проникнись.
– А я что? Я – ничего. Вы спросили – я ответил. У нас все отлично, Павел Николаевич. Надя – прекрасный человек. Мы во всем находим общий язык. Мы вместе едим, гуляем, спим... Но все это – безрадостно.
– Ты еще не на пределе?
– Еще нет. Пока.
– Это прекрасно! – подвел итог Пафнутьев. – Это просто здорово! По-моему, лучше и не бывает.
– Уж не хотите ли вы сказать, что и вы где-то рядом с пределом? Уж не на пределе ли вы, Павел Николаевич? – улыбнулся Андрей.
– Еще нет. Пока.
– Да? – Андрей долгим взглядом посмотрел на Пафнутьева, склонил голову, озадаченно выпятил губу. – Надо же... Если я правильно