«Тот, кто думает, что у администраторов легкая жизнь, глубоко ошибается. Достаточно сказать, что часы „пик“ для них наступают как раз тогда, когда вы, придя с работы, уже отдыхаете. Тысячи забот одновременно сваливаются на голову администраторов театра или клуба. Кому-то не хватило места. Кто-то, потрясая удостоверением, требует контрамарку для себя, дочки и тещи…
Но вот, наконец, все улажено, и администратор, опускаясь в кресло, облегченно вздыхает:
– Ф-фу! Наконец-то!
И в этот момент раздается телефонный звонок:
– Это клуб? Говорят из ВГКО (Всесоюзное гастрольно-концертное объединение. – Ф. Р.). Клавдия Ивановна Шульженко просила вам передать, что она не приедет.
У администратора от испуга округляются глаза:
– То есть как – не приедет? Концерт ведь давно объявлен, и билеты все проданы!
– Немедленно отмените концерт!
– Помилуйте, почему?
– Серьезное заболевание.
– У Клавдии Ивановны?
– Нет, у Тузика.
«Одно из двух, – думает бедняга-администратор, – или я переутомился, или меня разыгрывают».
Он трясет головой, щиплет себя за руку и жалобным голосом просит:
– Скажите, ради бога, толком: в чем дело?
– Я же вам объясняю. У Клавдии Ивановны захворала собака. Всю ночь певица рыдала над ней. И теперь не в голосе. (Как видим, в фельетоне ничего не говорится о подлинной подоплеке событий: о том, что собака попала под машину и умерла. – Ф. Р.)
Администратор хочет что-то крикнуть в трубку, но чувствует, что и он – не в голосе.
– Собачья жизнь, – бормочет он и, отчаянно размахивая руками, бросается разыскивать клубное начальство.
Битый час администратор, заместитель директора и директор хором уговаривают Шульженко:
– Не подведите нас. Вашими афишами оклеены все стены клуба. Народ ждет. Народ хочет слушать песни любви…
Но Клавдия Ивановна непреклонна:
– И не просите. Прежде всего – любовь к Тузику. А у него катастрофически поднимается температура. Я боюсь, что не переживу этого…
В доме у Шульженко – переполох. Больного пса поят валерьянкой и кладут ему на брюхо