– У Лючии было не все в порядке с головой, – ответила Моник.
Губы Элены сложились в едва заметную улыбку.
– Несмотря на болезнь, ее голова оставалась ясной до самого конца. Все, что она делала или говорила, строго соответствовало ее планам. Лючия была одержимой, как и все женщины Россини, включая мою мать. Духи всегда были для нее на первом месте.
Элена замолчала. Она нащупала руку Моник и крепко ее сжала.
– Я закрыла лавку, потому что хотела жить нормальной жизнью, быть как все. Хотела ходить на работу с девяти до шести, встретить любимого мужчину, завести детей.
– Одно другого не исключает… Ты всегда можешь направить жизнь по этому пути, n’est-ce-pas?[2]
– Нет, мне так не кажется!
Ответ прозвучал где-то внутри. Все не так просто, неужели даже Моник этого не понимает? С духами у тебя либо все, либо ничего. Именно поэтому Элена их ненавидела. Потому что слишком сильно любила.
Когда-то она приняла решение. Духи были совершенно несовместимы с той жизнью, которую она строила с Маттео. Вот почему пришлось закрыть лавку. Если бы она и дальше занималась парфюмерией, ароматы заворожили бы ее, как это произошло со всеми женщинами семьи Россини, и Элена не смогла бы построить семью. Этого она боялась больше всего и потому решила отойти от дел.
– Я не хотела рисковать, – ответила она.
Не хотела рисковать. Не хотела сдаваться. И не хотела об этом думать.
– Мне кажется, хоть ты и отказалась от себя, счастья тебе это не прибавило.
Элена побледнела.
– Отказалась от себя? – она в раздумье покачала головой и прошептала: – Ты ошибаешься.
– Подумай, Элена. Что ты называешь счастьем? С тех пор как ты закрыла лавку и отправилась жить к Маттео, ты стала счастливее? Ты отказалась от всего, что умеешь и знаешь, что является частью тебя, ради идеи, иллюзии, которую вбила себе в голову. Ты шагнула из одной крайности в другую. Такую жизнь ты хотела?
Нет, не такую. Но судить со стороны всегда легче.
– Я старалась. Я верила в то, что делала, и старалась! – закричала Элена.
Моник внимательно посмотрела на нее, поджала губы, а затем улыбнулась.
– Сейчас я не об этом. Забудем прошлое и сосредоточимся на настоящем, потому что ты должна помочь мне найти новый аромат для «Нарциссуса».
– Да, конечно, – механически согласилась Элена. Но слова Моник продолжали звучать внутри ее.
Действительно ли она отказалась от себя?
Глава 3
Бензойное дерево. Огромное дерево, аромат его темной смолы источает уверенность и спокойствие. Эфирное масло бензойного дерева отгоняет прочь тревогу и огорчения. Оно придает душевных сил и энергии и подготавливает к медитации.
Первое, что помнила Элена, это слепящее солнце Лазурного Берега, а за ним – бесконечные поля лаванды. А еще цвета: зеленый, синий, красный, лиловый, белый, а потом