Человек, ставший божеством
Третья модель для понимания «божественных мужей» в греческих и римских кругах предоставила наиболее важную концепцию, имевшуюся в распоряжении ранних христиан и объяснявшую, каким образом он мог быть человеком и Богом одновременно. Суть этого взгляда не в том, как божественное существо могло стать человеком – через временное воплощение или сексуальный акт – а в том, как человек мог стать божеством. Как следует из рассказов, такое нередко случалось в греческой и римской античности.
Ромул
Один из самых поразительных примеров связан с именем легендарного основателя Рима, Ромула. До нас дошло несколько рассказов о жизни Ромула, включая составленный одним из выдающихся ранних историков Рима, Титом Ливием (59 год до н. э. – 17 год н. э.), который в одном месте называет Ромула «богом, богом рожденным» (История Рима, 1.16). Событие, которое нас особенно интересует, имело место в конце жизни Ромула.
Зачатие Ромула было окружено слухами о божественном вмешательстве. Его мать была девственной весталкой, то есть – как это следует из названия – жрицей культа, обязанной воздерживаться от интимных связей. Но однажды она забеременела, тем самым очевидно нарушив свои обеты. Как она утверждала, виновником был сам бог Марс, и, вероятно, некоторые ей верили. Если так, то это еще раз показывает, как союз между богом и человеком может служить объяснением появления выдающихся личностей на земле.
Однако исчезновение Ромула из этой жизни еще более примечательно. Согласно Ливию, к концу жизни Ромула был основан Рим, учреждено правительство с Сенатом и Ромулом в качестве царя, армия успешно функционировала, и тем самым было положено достойное начало величайшему городу в истории. На исходе дней Ромул собрал членов Сената, чтобы произвести смотр войск у Козьего болота (Campus Martius). Внезапно поднялась сильнейшая буря. После нескольких яростных ударов грома Ромула окутало облако. Когда туман рассеялся, его уже нигде не было видно.
Как следует из дальнейшего, ходили два рассказа о его кончине. Один из них – которому, судя по всему, верил сам Ливий и, предположительно, большинство других скептически настроенных наблюдателей, – намекал на то, что