– Она здесь больше не живет, – пояснила я. – Она теперь живет у мужа, а квартиру сдает мне.
Вид у меня был донельзя глупый. С босыми ногами, с наброшенным на плечи приютским одеялом неопределенного цвета и с ночной сорочкой, грубый подол которой выглядывал снизу и совсем не украшал мой облик. Совсем не так я хотела первый раз показаться тому, кто, казалось, так и вышел прямо из моей мечты.
– Да, Сабина говорила, что собирается сдать квартиру, – сказал он и даже мне улыбнулся, хотя беспокойство с его лица никуда не ушло.
И улыбка у него была такая, что сердце мое ухнуло куда-то в район босых ног, да там и осталось, не желая больше подвергаться подобным испытаниям.
– Только дома ее нет, – продолжил он. – Вот я и подумал, вдруг она сюда забежала. Извините, инорита, я должен был представиться. Петер Гроссер, муж Сабины.
Вздох разочарования мне удалось удержать с большим трудом. Жаль, что он не пришел вернуть ложку, как я надеялась до последнего. Теперь я понимала, почему Сабина, мечтавшая о богатом муже, вышла за того, у кого денег, по ее представлению, совсем нет. Петер выглядел таким родным, таким надежным, что у нее просто не оставалось другого выхода. Понимала, но, Богиня, как бы мне хотелось, чтобы она не столь безответственно относилась к собственным мечтам, а искала бы до сих пор кого-нибудь побогаче. Вслух я ничего подобного говорить не стала. Чужой муж – это навсегда, ничего тут не исправить. Пусть я даже мечтала о нем до его прихода.
– Штефани Ройтер, – отрекомендовалась я. – Может быть, Сабина до сих пор в лавке? Инора Эберхардт попросила ее задержаться после работы. Там срочный заказ был.
– Да я там был, – расстроенно сказал Петер. – Только все закрыто. И магическая охрана работает, а это значит, что в здании никого, кроме иноры Эберхардт, нет.
– Так, наверное, вы просто разминулись с Сабиной, – высказала я предположение. – И пока вы здесь бегаете ее ищете, она уже дома и беспокоится о вас, инор Гроссер.
Я даже попыталась ему ободряюще улыбнуться, насколько у меня это получилось, конечно. Уж очень не располагала ситуация к улыбкам. Мне ни на миг не удавалось забыть ни о своем ужасном виде, ни о том, что передо мной – чужой муж.
– Для вас – Петер, – галантно сказал он. Улыбка у него в этот раз получилась несколько кривоватая, но настолько более живая, что сердце, пытавшееся вернуться на свое законное место, опять ухнуло куда-то вниз. – Хотелось бы, чтобы вы оказались правы, только это не первый раз, когда она вечером пропадает непонятно где, а потом говорит, что была у иноры Эберхардт.
– Может быть, они закончили этот самый срочный заказ, из-за которого Сабина задержалась, и она понесла крем, или что там получилось, клиентке?
Поверить в то, что Сабина, едва успев выйти