Андрей некоторое время сидел и просто по-стариковски качал головой. Потом сказал негромко:
– И еще я думал о жизни.
– О жизни?
– Да…
– Зачем?
Он помолчал и глянул куда-то в сторону:
– Иногда приходится…
– Ну и что… что ты понял?
Андрей пожал плечами:
– Ни черта… Ни черта я не понял, вот в чем беда…
Антон взял из рук друга фляжку и сделал большой глоток.
– Господи, – поморщился он. – Это же лимонад! Черт побери! Ты пьешь гребаный лимонад!
– Да, а что такого?
Антон бросил фляжку под ноги.
– У меня в машине есть хороший вискарь. Хочешь, принесу?
– Нет.
– Ты не хочешь отметить сделку? – удивленно переспросил Антон.
– Нет. Спасибо.
Потом Антон долго и пристально смотрел на друга. Андрей повернулся и в свою очередь уставился на него.
– Что? – спросил он.
– Я тебя не узнаю.
– Я сам себя не узнаю, – ответил Андрей, поднялся и стал одеваться.
Когда Антон вышел на стоянку, спортивного «Бентли» Андрея уже не было. Антон подошел к своему «Мерседесу», открыл багажник и бросил туда сумку с вещами. Его взгляд остановился на бутылке виски, лежащей внизу. Он достал ее, отвинтил колпачок и изрядно глотнул. Потом опустил руку, посмотрел по сторонам и сказал:
– Вот, такая сделка, а он выпить не хочет!
После этого он глотнул еще, завинтил колпачок, сел за руль и выехал с автостоянки.
Через полчаса он был уже у себя в офисе в башне «Федерация» и из окна смотрел на простирающийся внизу город. Можно было сказать, что он лежал весь пред ним, распластавшись, как женщина, доступная, развратная, ярко накрашенная и совершенно лишенная чувств. Единственный город в России, где мечты иногда сбываются… Город-призрак, город-фантом… И либо ты его имеешь, подумал Антон, либо он тебя – других вариантов нет.
Антон сел в кресло и нажал в зуммер. Он соединил его с секретаршей.
– Да, Антон Александрович…
– Корейцы не задерживаются?
– Нет, через пять минут я их встречаю.
– Хорошо. Я иду в переговорную комнату.
Антон подошел к бару и налил в стакан немного виски. Сделав пару глотков, он потянулся к пульту, чтобы выключить работающий без звука телевизор. Но его заинтересовало происходящее на экране. Он подошел ближе и включил звук. В пол-экрана – лицо репортера, позади – толпа с транспарантами над головами. Журналистка передавала репортаж о забастовке рабочих большого металлургического комбината в Новочепецке, о требованиях по выплате зарплат, о разных социальных льготах, их решимости идти до конца, вплоть до перекрытия Транссибирской магистрали.
Антон стал всматриваться в лица забастовщиков, которые крупно снимал оператор. Темные, мрачные, жестокие лица мужчин и растерянные – женщин и детей. Они стояли, сбившись в кучу, и смотрели прямо в объектив. Одеты они были все крайне бедно. В минуты, когда человек доведен до полного отчаяния, он становится похож на загнанного в угол зверя и мало от него чем отличается, подумал Антон. Эти