Интересовали его и «новые мастера», то есть современные голландские художники, наподобие Андреаса Схелфхаута и Корнелиса Спрингера, которым особенно благоволил его дядюшка. Их произведения он видел не только на стенах галереи «Гупиль и K°», но и в других галереях, на местных художественных базарах, в грудах антиквариата, а также в недавно открывшемся Музее современного искусства, расположенном в нескольких кварталах от дома, где жил Винсент.
Вероятно, уже тогда Винсент мог заметить первые признаки грядущей революции в искусстве. То тут, то там среди бесконечных мельниц, городских видов, кораблей в бурном море и идиллических сценок катания на коньках (излюбленных сюжетов голландской живописи на протяжении столетий) он обнаруживал совсем другие картины – в основном пейзажи, удивлявшие размытыми формами, свободными мазками, приглушенным цветом и живым, прозрачным светом. Эти работы совершенно не были похожи на окружавшие их скрупулезно выписанные картины с четким рисунком и насыщенным цветом. Тогда еще непривычные для восприятия, они наверняка казались Винсенту, как и многим его современникам, незавершенными. Но вскоре Терстех начал их покупать, и авторы стали наведываться в магазин за материалами и заодно знакомились с юным сотрудником, носящим такое громкое имя. В первой половине 1870-х гг. Винсент видел работы и, скорее всего, был знаком с Йозефом Израэлсом, Якобом Марисом, Хендриком Виллемом Месдахом, Яном Вейсенбрухом и Антоном Мауве. Все они были приверженцами нового движения, вскоре получившего название гаагской школы, главной заслугой которой станет освобождение голландского искусства от навязчивых сравнений с образцами Золотого века.
Винсент, несомненно, слышал о новых веяниях в голландской живописи: работая на пленэре, художники-новаторы вроде Израэлса, побывавшие в далекой французской деревне Барбизон, теперь стремились запечатлеть на холсте «девственное впечатление» от природы. Винсент с готовностью добавил работы «новых» голландских художников и их французских собратьев – Камиля Коро и Шарля Жака – в экспозицию своего musée imaginaire.[6] Терстех же стал осторожно выводить их на рынок. Тем не менее пройдет еще целое десятилетие, прежде чем картины барбизонцев прочно обоснуются на обитых парчой стенах «Гупиль и K°».
Революционные перемены в национальном искусстве отвлекли внимание голландцев от другой группы французских художников, которые усвоили уроки барбизонцев, но нашли им совершенно особое применение. Осенью 1871 г. в Голландию прибыл молодой французский художник по имени Клод Моне, но в галерее на Платс никто не придал этому значения.
Как бы Винсент ни интересовался новыми художественными веяниями, основное образование в области искусства