Я лежал на кровати в застиранной больничной пижаме, от меня пахло так же, как от соседей по палате, лекарствами и больницей, волосы мои были спутаны, раны на лице кровоточили. Ничего, кроме жалости, я ни у кого не вызывал.
Когда же меня перевели в палату люкс, посетителей стало намного меньше. Словно моих поклонников оповестили, что теперь, слава богу, появился человек, который возьмет всю заботу о болящем на себя. Хотя, наверное, я все это выдумал. Просто у моих друзей своя жизнь, и так уж сложилось, что особенно близких друзей я так и не приобрел. Так, коллеги, музыканты, соученики по консерватории.
…Я надел новую одежду, а потом за мной пришли и проводили до машины, но не больничной, а новенькой блестящей черной машины, за рулем которой сидела Валентина.
– Привет, ты как? – спросила она меня так, как если бы мы долгое время жили вместе, на пару часов расстались и вот теперь снова встретились, чтобы поехать куда-то вдвоем. Как брат и сестра. Как друзья. Как муж и жена. И говорила она со мной обычным будничным тоном.
– Да нормально, – ответил я ей так же обычно.
– Вот и хорошо.
– Одежда подошла. Как ты точно определила размер.
– У тебя такая же комплекция, как у моего мужа. Но одежда новая, ты не думай.
– Да я и не думаю.
Я был уверен, что меня повезут в какую-то клинику, но ошибся. Мы приехали в аэропорт. Вышли из машины, и Валентина, взяв меня за руку, повела за собой на летное поле. Неподалеку от выстроенных в ряд больших самолетов там стоял маленький, словно игрушечный, созданный для забав детей миллионеров, белый самолетик.
– Куда мы летим? – не выдержал я.
– В Дайдесхайм. Это в Германии.
Нас было двое, и я не мог не воспользоваться случаем, чтобы поговорить начистоту. Я остановился. Повернулся к ней. Валентина была в белом платье в красных маках. Красивая, свежая, какая-то неземная. Она стояла и щурилась на солнце. Лицо ее было спокойно. Не похожа она была на человека, задумавшего зло.
– Что ты придумала? Какая еще пластическая операция? Кого ты хочешь из меня вылепить? Что вообще происходит?
– Понимаешь, это вот так, за пару минут не объяснить. – Легкий ветерок поднял золотистую прядь, и она ладонью смахнула волосы, упавшие на густо накрашенные губы, испачкала пальцы красной помадой. – Все будет хорошо. Просто тебе подправят лицо. Чтобы не было шрамов.
– Может, ты хочешь, чтобы я стал похож на нужного или ненужного тебе человека?
– А ты, я вижу, не только на