– Барабанщик?
– Да. Он…
– Его зовут Каим. Это имя мы дали ему сами, настоящее имя его никому не известно. Говорят, что он родом с севера.
Кардинал со свистом втянул воздух узкими бледными губами.
– Меня не интересует, откуда он родом, и как его зовут, меня тоже не интересует. Я только хотел у вас узнать, не может ли этот урод бить своими колотушками побыстрее.
– Вы хотите оторваться от этого галиота?
– Нет, я хочу, чтобы он к нам не приблизился.
Лицо капитана скривилось, но он без звука проглотил кардинальскую иронию и тут же подозвал к себе боцмана. Тот пожал плечами и отправился на нос. Вскоре стало слышно, что звуки барабана начинают постепенно учащаться. По рядам непрерывно качающихся гребцов прокатился тихий, но всеобщий стон – так галерники реагировали на игру одноглазого.
Антонио Колона наклонился над фальшбортом и поглядел вниз. Внизу, на расстоянии каких-нибудь десяти футов, бежала тугая зеленоватая волна. Было полное ощущение, что галера движется быстро, даже очень быстро. Об этом же говорили ритмические стоны гребцов, казалось, что каждый гребок сопровождается у них разрывом сердца.
И тем не менее, когда кардинал оторвал взгляд от морской поверхности и вновь обратил его на неизвестный корабль, то увидел – преследователь (а мысленно он уже считал его таковым) еще более приблизился. Кардинал собрался что-то сказать по этому поводу капитану, но тот опередил его своим замечанием:
– Смотрите, «Бирюзовая» совсем уже уходит за горизонт, клянусь всеми святыми.
– Насколько я знаю, – с тихим ехидством в голосе сказал кардинал, – мы встретимся с нею сегодня вечером в Пьомбино.
– О конечно, ваше преосвященство, – подтвердил Пицци, но голос его при этом звучал не слишком уверенно.
– Перспектива этой встречи меня тоже радует, но все же проследите, чтобы все люди, которые могут понадобиться в случае непредвиденных обстоятельств, были наготове.
– Я думаю, этот галиот скоро уйдет в сторону от нашего курса. Что ему может быть от нас нужно?
– Будем на это надеяться, – сухо сказал кардинал, быстро проследовал в капитанскую каюту и рухнул на лежак. Если бы не сан и чин, он, несомненно, остался бы наверху и лично проследил, чем закончится эпизод с неизвестным кораблем. Но сознание, до какой степени неуместен его вид у корабельного борта, всего в шаге от исполосованных плетью надсмотрщика потных спин, мешало ему это сделать.
Лежа в полутьме, Антонио Колона прислушивался к звукам на палубе, стараясь по их характеру определить, какие там наверху происходят изменения. Попытка вернуться к размышлениям о странностях испанской политики закончилась неудачей. На первый план лезли мысли о том, что будет, если его миссия закончится неудачей. Хотя, честно говоря, о какой неудаче может идти речь, зачем себя запугивать? Ничего страшного не случилось и почти наверняка не случится.
Сверху донесся звук хлесткого удара и сразу вслед за этим глухой стон. Надсмотрщики взяли