Советское уголовное уложение (научный комментарий, текст, сравнительные таблицы). Юлия Викторовна Грачева

Н. А. Неклюдов замечает, что она имеет несомненные преимущества перед определениями, данными другими учеными, но также не вполне удовлетворяет научной цели. «Определением понятия преступления должно быть выяснено как самое содержание уголовного права, так и отличие его от права частного и полицейского как пограничных ему предметов; следовательно, определение преступления должно заключать в себе резкое отличие неправды уголовной от неправды гражданской и полицейской. Этот вопрос, бесспорно, один из самых капитальных и труднейших вопросов уголовного права; не одно перо криминалистов преломилось над ним бесплодно…»¹³⁹.

      Во-первых, критике подвергается утверждение, согласно которому гражданская неправда есть неправда добросовестная, уголовная неправда – неправда злонамеренная. Однако очевидно, что не всякое преступление злонамеренно и не всякий гражданский иск добросовестен. Если бы утверждение А. Ф. Бернера было справедливым, «то всякая, заведомо неправая, гражданская тяжба должна бы быть отнесена к праву уголовному и, наоборот, – всякий незлонамеренный уголовный поступок должен бы быть отнесен к праву гражданскому»¹⁴⁰.

      Во-вторых, высказанное положение, согласно которому неправда уголовная посягает на самую сущность права, чего нет в неправде гражданской, непонятно для самих авторов, использующих его в дефиниции преступления (например, кроме А. Ф. Бернера, А. П. Чебышев-Дмитриев¹⁴¹). Самое главное не ясно, что понимается под «самой сущностью права»? А. П. Чебышев-Дмитриев в этом случае говорит о «явном нарушении права». Но вполне понятно, что не всякий явный поступок можно априори признать преступлением, например, открытый отказ от платежа долга и др.

      Наконец, в-третьих, авторы игнорируют то, что «все права – суть права общественные… всякое право, какое бы оно ни было, может быть предметом всех неправд – уголовной, гражданской и полицейской – стало быть, нельзя и разграничивать эти неправды различием характера права»¹⁴². Другими словами, необоснованным является утверждение о том, что гражданская неправда есть нарушение чьих-либо частных прав, поставленных в полную зависимость от частного произвола, а преступление есть нарушение учреждений, установленных в интересах общественного порядка. Поэтому под последним следует понимать посягательство, направленное непосредственно на «самый объект права или на самого конкретного представителя его, так сказать, на самый корпус права, все равно – личный или вещный»¹⁴³.

      Таким образом, ко времени подготовки Советского уголовного уложения в теории уголовного права понятию преступления уделялось достаточно много внимания, были разработаны различные подходы к его определению. Однако, как указано выше, комиссия по составлению Уложения не воспользовалась имеющимися научными разработками, предпочтя закрепление формального малоинформативного определения его понятия, исходя из подхода, неоднократно подвергавшегося критике в литературе.

      В